HP: AFTERLIFE |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » HP: AFTERLIFE » Лучшие цитаты » От админов.
- Будет постановка. Учительница сказала, что я смогу сыграть. Когда ты сделаешь костюм. Вот фея с голубыми волосами...
- Слышать ничего не хочу про голубые волосы!
Или в параллельной вселенной. Мы верим в мультивселенные?
Если в одной из них нет Томаса Певерелла – да.
Если в одной из них нет Себастьяна Снейка – да. Пусть его лучше собьет машина. Или до смерти изобью сокурсники. Или он нарвется на шальную пулю в своем неблагополучном районе. Или он подохнет от жажды, запертый на чердаке своего дома, позабытый родителями. Или его утопят в младенчестве в соседнем пруду, а лучше удушат в колыбели, или еще лучше - его мать сделает тот аборт, которого она не успела сделать. Тогда он никогда не повстречает Лилит и не сможет испортить ей жизнь. Ей и всем вокруг.
Польские евреи, французские евреи, немецкие евреи – все. То тут, то там раздавался скулеж, выкрики «мама» на идише. В ответ раздавались выстрелы и грубое: «Sei still, Tiere». Молчите, твари. Вы хотите, чтобы мы молчали? А вы не думали, что мы не твари?
Эцхаку тогда уже перевалило за 12, и он, на свою беду прекрасно знал немецкий. Знал, но молчал. Знал, и боялся.
Он не хотел быть среди тех «их», которые стадом шли – куда он шли? Он хотел быть где угодно – но здесь. Через несколько минут его желание исполнилось.
- מאָם, - отчаянно кричал он. В примитивных немецких ушах слышалось «мом», и они только хохотали над его усилиями. Эцхак любил свою мать. Она учила его играть на скрипке, укрывала теплым одеялом, даже когда было особо холодно, и делилась с ним хлебом. Война – неблагодарное время.
Его потащили к другим воротам. Мать волокли по земле два немецких солдата.
- Вам нужно смотреть меньше фильмов ужасов, мистер Уозлик. Миссис Уозлик нашла достойное лечебное заведение со всеми условиями - с чистыми халатами и без крыс, тараканов, пауков…
Насчет последнего Роланд не поверил, содрогнувшись всем телом и застонав от боли. Пауки, там же могут быть пауки, как же он раньше об этом не подумал? Ну уж нет, никакого лечения, и так все пройдет!
“Опухоль под названием “Гарри Певерелл” скорее. Опухоль, с которой тебе, Уозлик, жить до конца жизни”.
Что вы чувствуете, стреляя в людей?
Отдачу.
Казалось, это не его тело, чье-то другое, покрыто ровным слоем засохшей крови, как коркой, как своеобразным и странным, пугающим панцирем. Четко выделяясь истемна-черным, по красному шли линии глубоких порезов. Хаотичных, глубоких, смелых. Складывались в карту его безумия, его отчаяния. Частокол гор раскинулся на груди, разнокалиберный лес шел по бокам, широкая полоса реки пролегла по нижнему краю ребер. Поселение обозначено сетью мелких порезов на животе, ниже ключиц покоятся два озера – сбежавшая кровь собралась пятнами.
Дада, сдвинь его и ложись в пыль. И тогда ты, вероятно, умрешь от сепсиса, что положит конец твоим мучениям.
Внутренний голос никогда его не любил. Его вообще никто никогда не любил.
Кроме Адель.
Граффити – это целая культура, правда. Целая Ирландия – только вместо рыбы и моряков – идейность и постоянные полицейские рейды. А атмосфера та же. Тот же гам, шум, крики чаек и восхищенные вдохи единиц и недовольство массового зрителя. И постоянная война. Нет, вы только подумайте... Краски ровными рядами и полосами ложатся туда, где им лежать не положено – и делается это не за здравие. Это делается за идею – кто-то воюет за красоту, кто-то за дом, кто-то за правду, кто-то за справедливость.
Приступим?
За этой картиной ничего не будет стоять, дорогая.
Заткнись. Я умею писать то, чего нет
Она понятия не имела, что на самом деле должна была чувствовать, но к середине работы ей уже стало жаль этих карикатурных детишек.
Они выглядят как жалкое стадо баранов.
Они и есть стадо баранов. Но они не виноваты в том, что слишком малы и глупы, чтобы не идти за пастырем.
Виноваты.
Почему я не могу ездить на лошади - наощупь.
Хорошо, что этой девочке не отрезало пальцы проходящим в Эдинбург поездом , или она не ослепла, навсегда потеряв возможность рисовать, жить, оставаться настоящей".
Ух, стоило бы завести себе кого-нибудь, шашни, интрижку, безобязательный силуэт на простынях.
Это значило... я подумаю насчет парочки коней, обязательно, но на самом деле - меня больше привлекает перспектива пары людей внутри межстенья квартиры Адель Лоухилл.
Сейчас.
Пожалуйста?..
Я не хочу оставаться одна.
Ради разнообразия - не сегодня.
Вот бы арендовать этот голос, забронировать на вечер. Пусть рассказывает, пусть переливается, шепчет в самое ухо. Пусть Он думает обо мне.
Вот тогда вспоминаешь, что люстра под потолком нужна вовсе не для рассеивания света, а для закрепления петли. И не помогает ни тефаль из рекламы, бубнящий как думает о нас, ни музыка из наушников плеера. О нас думают банки, аптеки, сотни цветных картинок из зомбиящика. Клево? Нет.
Если у вас есть хобби, которое спасает вас в холодные долгие зимние ночи. Вы пишите бесконечные страницы текста, или пишите бесконечные картины. А может, ставите бесконечные опыты или непрерывно занимаетесь сексом.
Но все равно, вы рано или поздно столкнетесь с ними.
Они поставят вашу жизнь с ног на голову. Они заставят вас бесконечно метаться из угла в угол, восхваляя и прося милости. Они заставят вас лепетать на незнакомом языке и страдать, вырывая последние волосы на лысине. Они заставляют вас хотеть того, чего бы вы никогда не захотели. Они заставляют вас добывать, выкручиваться, идти на любые жертвы. Они руководят вашей жизнью, они равнодушны, слепы, глухи и невидимы. Их понимают единицы.
Они - перебои в электричестве.
- Доброе утро, я Гарри, - он протянул руку, чтобы поздороваться с этим мужчиной, которого Джек назвал другом. Он тоже не отличался особой грацией и этикетом. Отец от таких отворачивал нос в прямом смысле слова. Гарри это не слишком напрягло, но тем не менее эта парочка казалась ему странной - один подсажен на кофеин и ночные вылазки, другой - явный алкоголик, им не хватало третьего - наркомана - тогда будет полный комплект мародеров, что прожигают свою жизнь. - Гарри Поттер.
Или, еще лучше – он из санэпидемстанции. Мол, на Людвига нажаловались павлины – плохо кормит и загоны редко убирает.
Флай с удовольствием плюхнулась на сиденье и прикрыла глаза. Сон сморил ее за пару секунд.
Вот дубина, - напоследок буркнул внутренний голос. – Никакой бдительности.
Они называли себя Пожирателями Смерти, а потом она пришла и всех сожрала, но не Малфоев. Их пощадила, вероятно, благодаря миссис Малфой. А может быть, она заключила сделку с самой Смертью, лишь бы ее супруг и сын остались тогда живы, и вот он - пришел час расплаты. Может быть, поэтому она так спокойна? И ей не хотелось, чтобы это было дома, чтобы мокрый дождь Лондона смыл все, что однажды к ней приклеилось, может быть, она просто любила дождь?
Они просто не понимали своего счастья. Магия, любовь, дружба, опасность, страсть – я бы хотела так жить.
И убивать каждый день?
Но демонов же!
Лилит была Мадонной, её сын был Мессией, Избранным, Иешуа и они оба должны были умереть эдак 2000 лет назад.
Умереть и быть увековеченными в песнях, книгах и мраморе кладбища Догсирской долины.
Это хорошая боль. Сладкая. Боль, с которой из тела выходит яд. Разве ты не чувствуешь ее?
Нет.
Я чувствую ужас.
Что было бы, если бы тот мужик с вытатуированной на шее петлей пришел к вам, когда вы с Адель резвились ночью на травке в парке? Что, если бы он ударил тебя по затылку, а ей просто заткнул рот и потащил вас обоих прочь? Туда, в свое логово в заброшенном домике в поле. И оставил бы вас там на несколько бесконечно долгих, болезненных, голодных, унизительных, мучительных лет? Сколько бы вы продержались?
Нет!
Нет-нет-нет-нет.
И в этой гребаной настоящей жизни дети умирают под пытками.
Вспышка.
- У вас есть дети, Альфред Лоухилл?
Вспышка.
Созвездия всегда занимали его больше других наук – Орион, Андромеда, Большой пес, Волк, Павлин, Дракон. Он помнил даже большую часть звезд, они всплывали мимоходом, пока он разлеживался на пляже бездумно глядя в небо. Сириус – ярко сияет на небосклоне, собачья альфа, Регулус – точено, резко светит прямо напротив альфа Льва, кроха Беллатрикс – самая маленькая из видимых, практически прикрыта ночным небом, но все равно манит взгляд. Ах, да и любимая, самое – самое теплое, самое близкое – созвездие Ящерицы. Изящные, точеные, острые линии.
Безумцы выбрасываются из окна, суют собственных малолетних детей в камины, пьют жидкость для розжига и делают еще тысячу и одну вещь, которую в здравом уме и твердой памяти люди не делают обычно. И необычно тоже.
Лоухилл предложила бы использовать этот вид парнокопытных в качестве инновационного детектора лжи.
Любовница? Да? Да что ты говоришь, Флай Хонки? А кто она тебе тогда? Временное помешательство? Или растянутое во времени помешательство? Или любовь всей жизни? Что же тебя коробит так от простого слова – ты же пять минут назад хотела вышвырнуть ее из своей жизни, как разбитую чашку. Хотя нет – разбитых чашек тебе жалко, не так ли? Они стоят, со сколотыми краями, на полочке, и ждут своего часа.
А Себастьян Снейк оказался не холодным холеным профессором или кем он там был в этой своей далекой лощеной жизни, а обычным человеком, искромсанным, вывернутым наизнанку, измотанным и живым.
Интересно, если я упаду прямо сейчас, он меня переедет?
Конечно нет, что ты за идиот. Никому не хочется в тюрьму.
Я бы себя переехал.
- Я сейчас отойду с дороги, – пообещал Фрэдди мужику.
И его стошнило алкоголем и желчью.
Прямо на капот чужой машины.
Фред медленно, как будто его глаза были камерой, записывающей все, что видят, обвел взглядом кабинет, умышленно не глядя на его владелицу. Кресла, даже с виду удобные, низкий журнальный столик, притаившиеся в углу шкафы и широкий стол. Кружка на краю стола.
Кружка.
«This is how my heart beats», и кардиограмма в виде головы лошади.
Сердце только одного человека в мире могло биться в таком ритме.
Он знал этого человека.
Любил его всей душой.
Этого человека он потерял.- Если у меня будет подпись с лошадью, это будет совсем… ну… глупо? – Адель задумчиво водит пальцем по столу, рисуя на поверхности невидимые узоры.
На столе между ней и Альфредом - несколько бумажных листов, исписанных завитушками и хаотичными росписями. Они вот-вот поженятся, и Адель тренируется писать свою новую фамилию. Лоухилл. Отныне и навсегда – Лоухилл.
Пока получается так себе.
- С лошадью, это как? Вот так? – Фрэдди фыркает, отбирает у будущей жены ручку и размашисто расписывается на листке, пририсовывая на самом краю росписи лошадиный хвост.
Адель смеется и пытается отобрать свою ручку обратно. Конечно же, ей приходится его поцеловать – это безотказный прием.
- Нет, – говорит она и наклоняется над столом, прикрывая одной рукой надпись, которую выводит.
Альфред терпеливо ждет, пока Адель закончит и даст ему посмотреть.
- Вот так, – говорит она, наконец.
Альфред помнил себя прежним: заводилой школьных хулиганов, романтически влюбленным подростком, самым счастливым мужчиной на свете (если не считать ревности к, черт возьми, коню!), подающим надежды молодым полицейским.
Счастливым.
Режит слух визг подключённой акустики, саднит колено и ладошки, и что многим хуже - Шир чувствует на себе множество пристальных взглядов.
"Ну, почему это всегда происходит со мной?"
Вездесущие лилии.
Цветок королев, символ царских печатей и клеймо падших женщин.
Как можно было одновременно рисовать его на золотых гербах и выжигать раскаленным железом на плече шлюх?
- Все знают, что мы в стране потерянных мальчиков. Сирот. Одного из них ты можешь взять с собой и всё изменится.
- Как их зовут?
- Тедди, Гарри...и...
- И?
- И Том. С ним разговаривают только змеи. Самое важное - Она... Она попытается тебя убедить, что ты должна забрать Её сына. Не слушай. Иначе мы проведем тут ещё сто лет, а стрелки часов совсем не движутся.
- Она это кто?
- Снежная Королева.
Этика с деонтологией советовали в оба уха, что нужно просто ровным голосом произнести два слова - "я врач" и всем моментально станет легче жить.
Правда, здесь была ещё небольшая загвоздка. Уилбер вовсе не хотел, чтобы кому-то становилось легче жить.
Он терпеть не мог все эти обязательства, по типу - в метро, на людном пляже жаркой страны, борту самолета - твоя работа признаться, что врач.
Проходя мимо бессознательного человека по улице, ты должен остановиться и долго выяснять всё ли в порядке, или вы уже умерли.
Вы здесь » HP: AFTERLIFE » Лучшие цитаты » От админов.
