Джек Статуар, как водится, был пьян, лохмат и пребывал не в духе.
Весь предыдущий вечер он был вынужден торчать на презентации нового телепроекта, а после - на застолье по случаю получения гранта на его воплощение. Автор идеи, молодящаяся дама далеко уже не бальзаковского возраста, считала своим святым долгом благоустройство семейной жизни каждого из коллег, и именно по этой причине Джек стал для неё красной тряпкой. Весь вечер дама ходила за ним по пятам, расспрашивала про личную жизнь и настоятельно требовала записать телефон "одной хорошенькой юной особы".
И если первые два часа Статуар был весьма вежлив, то десяток рюмок хорошего коньяка смыли с него всю учтивость ровно на том моменте, когда к обсуждению его одиночества подключился едва ли не весь пиар-отдел. В конце концов Джек, сказанув коллегам пару непечатных выражений и опрокинув залпом ещё пяток рюмок, триумфально удалился на свидание с белым другом.
Теперь же жутко болела голова, и дорога под колесами седана то и дело уплывала куда-то в сторону. Джек толком не помнил, почему не вызвал такси или хотя бы водителя, который доставил бы его бренное тело без гипотетического вреда для него же и окружающих, но чувствовал, что причина была веской. Чуть позже он вспомнит, что остаток средств на карте ещё неделю назад был заблокирован после очередного карточного фиаско, а последнюю наличность пришлось отдать пресловутой коллеге на химчистку её блузы, куда Статуар в запале выплеснул стакан пунша.
Пока же машина, чуть виляя, ползла по пустым дорогам. Благословляя каждого человека, который решил сегодняшней ночью остаться дома, Джек барабанил по рулю в такт музыке и старался фокусировать зрение на плывущем впереди асфальте. Десятью минутами позже, осмелев и понадеявшись на сознательных сограждан, Статуар неуверенно прибавил скорости.
В крови ещё играл адреналин. Джек смутно помнил детали банкетного происшествия, но вот тупую злость ощущал до сих пор. Злился на коллегу-сваху, на подкаблучников из других отделов, на "одну хорошенькую юную особу", на слишком крепкий коньяк и, безусловно, на себя. Сколь сильно бы он не кичился своей независимостью, одно оставалось несомненным - Джек любил нравится людям.
И ещё он любил своё прошлое.
А чтобы понравится людям, надо было забыть своё прошлое. Перешагнуть через него, затереть, оставить позади и пресловуто идти дальше - и тут уж Джек ненавидел каждого человека, который мог толкать его к такой мысли.
Словно в отместку Тэд Даффан запел "Born to lose". Джек фыркнул.
О да, Вселенная, браво, весьма иронично.
Что-то подсказывало, что, переключи он трек, за Даффаном последует Коэн, замечающий, что сейчас не время прощаться, а за ним Грейс Слик посоветует найти того, кого можно полюбить. Поэтому палец сам нашёл кнопку fm-радио, и в следующую секунду салон заполнила малопонятная болтовня о финансах и мировой политике.
Когда из динамиков полилась рвущая барабанные перепонки попса, перед седаном появился человек.
То есть вот так просто - появился. Не человек даже, а отдельная его часть, кажется, рука и часть ноги, но мозг сам достроил картину, и через мгновение Джек ударил по тормозам.
Его резко бросило на руль. Грудину сдавило так сильно, что легкие, казалось, сплющились до размера изюма. Ненужная змея ремня безопасности давно пылилась под сидением, и сейчас Статуар впервые в жизни об этом пожалел.
Каким-то чудом он не вылетел через лобовое, поэтому уже в следующий момент ошалело уставился на сбитого любителя ночных прогулок по проезжей части.
В первое мгновение Джеку показалось, что несчастному оторвало голову. Статуар зажмурился, жалея, что не может, аки Элли, ещё и щёлкнуть каблучками туфелек. Сознание подсказывало, что такое просто невозможно, а если и возможно, то дорога уже должна была обагриться несколькими литрами крови.
Открыв глаза, Джек обнаружил, что на дороге лежит уже вполне себе цельный человек. Более того, он даже пытался подняться, решительно наплевав на то, что всего пару секунд назад был вполне себе обезглавлен.
Грешить на белую горячку не приходилось - всё-таки не так много Статуар выпил, к тому же большая часть горячительного уже покинула его организм. Изворотливый мозг быстро задвинул неразбериху на задний план.
Джек вывалился из машины, с трудом проталкивая в лёгкие холодный ночной воздух. Гипотетический самоубийца был жив и визуально невредим, даже что-то пробормотал, и это в определённой мере развязало Статуару руки. И язык.
- Какого дьявола?! Тебе жить надоело, придурок?!

Откуда он здесь вообще взялся?! Джек был более чем уверен, что за секунду до столкновения переход был совершенно пуст. Не мог же мальчишка появиться из иного измерения! Статуар хоть и выпил достаточно, но своей памяти доверял всецело, а она упрямо твердила, что глаза Джека не подводили.
Парня отбросило совсем недалеко. Желая разглядеть черты виновника неприятностей, Джек прищурился и вдруг понял, что очки слетели с его переносицы ровно в тот момент, когда капот аккуратно толкнул мальчишку чуть повыше колен. Интересно, стекла уцелели или придётся снова звонить окулисту? Чёрт, да только за последние полгода он поменял уже с десяток очков... Говорили же ему, что все прогрессивные люди давно перешли на линзы.
- Чего?! Джек опешил от такой наглости. Щенок, из-за которого он чуть не поломал себе все рёбра к чертям, смел ещё что-то тявкать! Да откуда ты вообще здесь взялся?! Дома не сидится?!
Мысленно Статуар между тем просчитывал варианты дальнейших действий. Звонить стражам закона было глупо - те даже без специальных приспособлений поймут, что он пьян, а это мгновенное лишение. Откупиться от пацана? Чем? Сегодняшний капитал Джека ограничивался несколькими монетами в кармане. Пройтись по связям? Позвонить в редакцию? Миссис сто-баксов-за-химчистку только посмеётся.
По всему выходило, что если раньше Статуар стоял в дерьме по пояс, то теперь впору было подыскивать водолазный костюм.
Вполне невредимый парень тем временем по-хозяйски уселся на капот седана. Джек ошеломленно моргнул, надеясь, что совесть у шкета появится так же, как пару секунд назад появилась голова. 
- Ты что творишь? Встал быстро!
Заниматься рукоприкладством не хотелось, тем более драться с малолетними было как-то неинтересно и даже низко. Однако желание взять пацана за шкирку и зашвырнуть куда-нибудь в кювет не слушалось никаких доводов чести.
За спиной уже засигналили машины. Джек вздрогнул от резкого звука и метнулся к салону, где ткнул в кнопку включения аварийки и заодно прихватил очки. Не особо доходчивые водители стоящих сзади авто засигналили снова, очевидно, желая, чтобы Джек устроил малолетнему идиоту веселую ночную поездку на капоте. Статуар, может, и был бы не против, но для таких отчаянных маневров выпил всё же недостаточно.
Поэтому он только раздраженно махнул назад, стараясь жестами показать, что в ближайшее время его седан никуда не уедет. Дождавшись, пока водители верно истолкуют послание и их железные кони поползут в объезд по тротуару, Джек нацепил очки (к счастью, относительно невредимые) и снова подошел к пацану. 
Тот действительно был почти невредим. Только джинсы на коленях стёрлись от краткосрочного знакомства с асфальтом. Ничего серьёзного - на причинение физических увечий не потянет. А вот сам парень показался очень знакомым. Не очень высокий, темноволосый, чуть сутулые плечи... В руках он держал сломанные пополам очки и какую-то тряпку, похожую на мантию для карнавала в стиле святой Инквизиции.
Джек мог поклясться, что парень выглядит точно как он сам на фотографиях двадцатилетней давности.
Любопытно. Статуар, конечно, не практиковал моногамию, но за отсутствием последствий своих половых контактов следил всегда. Поэтому точно знал, что английская земля не носит его подрастающих бастардов.
И тем загадочнее была внешность мальчишки, так фривольно рассевшегося на капоте. Джек задумчиво взъерошил волосы. Он уже вполне допускал, что в коньяк могло быть подмешано что-нибудь галлюциногенное, и это объяснение казалось самым логичным и даже желанным.
Ведь все остальные так или иначе констатировали сбой в мировой матрице.
- Встал и ушёл, - уже не так уверенно, но всё же достаточно твёрдо процедил Джек. - Денег у меня нет, вызывать полицию я тоже не буду. Ты свободен. Так и быть, можешь прислать мне счёт за джинсы и перекись водорода. И за очки тоже.
Взгляд замер на разломанных посередине половинках, которые шкет трогательно сжимал в руке. Стёкла толстые - неужто у него и со зрением те же проблемы, что и у Джека?
Статуар хотел было что-то спросить, даже уже рот открыл, но вместо этого вскинулся и рявкнул:
- Пшёл вон!

С каждой потраченной минутой у Джека оставалось всё меньше времени, чтобы привести себя в порядок перед дневными съемками. План, который он обрисовал в своей голове (приехать домой, принять душ, выпить чашку крепчайшего кофе и вздремнуть полчаса), катился псу под хвост.
С псом, кстати, тоже стоило бы погулять.
Парень вел себя удивительно нагло для человека, которого только что хорошенько припечатали головой об асфальт. Но строить из себя сердобольного дядюшку Джек не собирался, и вывод о состоянии пацана сделал, исходя из его активности и вполне себе связной речи. Да и язык скорее свернулся бы в трубочку, чем вымолвил заботливое: "Ты как? Не ушибся?"
Статуар коротко выругался, когда шкет сначала встал на капот, а потом выругался очень даже не коротко, когда он перебрался на крышу.
Джек бросил злобный взгляд по сторонам. Чем швырнуть в мальчишку, чтобы не обречь себя на уголовное наказание? Или просто сесть в салон и вдарить по газам, чтобы парень улетел в далёкое далёко? Водители проползающих рядом машин посматривали на парочку неодобрительно, и Джек не без удовлетворения понимал, что главное их недовольство направлено не на него, а на умалишённого покорителя автомобильных крыш.
- Слезай, сукин сын! - взвыл наконец Статуар, когда мозг, проанализировав варианты действий, выдал системную ошибку.
Шкет тем временем швырнул в него очень странным оскорблением. Олень, сохатый - всё это Джек уже где-то слышал, и мгновение спустя кровь в жилах повысила свою температуру, когда память услужливо подсказала, где именно.
Снейк постоянно называл его оленем. Считал, видимо, это самым страшным ругательством, которое мог сгенерировать его скудный мозг. Почему олень? Чёрт знает, Джек не видел в этом копытном ничего оскорбительного. Однако верно говорят, что важно не слово, а смысл, который в него вкладывают. Не даром дети могут довести сверстника до слёз, бросая ему вслед одно и то же слово, которое само по себе не несёт в себе ничего унизительного.
Статуар хотел было схватить парня за штанину и рвануть, что есть силы - пусть придурок расшибёт себе нос, может, вид крови хоть немного приведёт его в себя. Но в тот момент, когда мужчину уже начал протягивать руку, мальчишка почему-то перешёл на "вы".
Джек непонятливо моргнул. Чего он творит? Это какой-то психологический трюк? Если цель его заключалась в дезориентации противника, то всё шло как по маслу.
- Они тебе не подойдут, - пробормотал Статуар, потирая переносицу. Сейчас бы бутылку воды, да со льдом. Тогда искать выход из этой дурацкой переделки стало бы чуть проще. 
Этот резкий переход на какую-никакую вежливость напомнил Джеку ещё кое-что. Перед ним всё-таки подросток, который младше его на пару десятков лет. Его не следует избивать. Его не следует скидывать с капота. Пусть даже этот подросток немного умалишённый - это лишь дополнительный повод вести мирный диалог.
А шельмец явно хотел проблем. Вёл себя нагло и уверенно - так, словно каждый день только и занимался доведением встречных водителей до белого каления. Дальний свет проезжающей мимо машины осветил его сзади, и перед глазами Джека мгновенно возникла его собственная фотография какой-то лохматой давности. На ней Статуар стоял на пьедестале, светясь от счастья из-за очередного выигранного соревнования. Что это было? Регби? Марафон? Единственное, что было важно - то, насколько силуэт парня на крыше седана был похож на силуэт самого Джека на той фотографии.
Мужчина поморщился.
Бред.
- Слезай. Или говори, чего тебе надо, - Джек скрестил на груди руки, строго решив не вестись на дешевые провокации. - Ты сам бросился мне под колёса. Моей вины здесь нет.
Но как бы Джек не пытался себя в этом убедить, он знал, что это не так. И парень, похоже, тоже прекрасно это понимал. И по всему выходило, что это утро могло перерасти в такие проблемы, от которых Джек не смог бы откупиться никакой купюрой.

К огромнейшему облегчению Джека парень всё-таки решил покинуть свой аванпост, и уже через пару секунд стоял на земле. Статуар облегчённо выдохнул, ведь он уже и не надеялся на столь скорую и безболезненную капитуляцию.
Когда очки с его носа перекочевали в руки мальчишки, Джек метнулся было за ним, но уже в следующую секунду остановился, здраво оценив преимущества юнца в этой дурацкой погоне. Тот не был пьян, и с координацией у него дела явно обстояли получше, поэтому исход противостояния был предопределён.
Если Джек, опять же, не решил бы сбить мальчишку коротким ударом в челюсть. Но а) он уже дал себе обещание не отправлять парня в нокаут, и б) при падении тот вполне мог бы расколотить его очки. А это, опять же, непредвиденные траты.
Своё превосходство над неповоротливым взрослым понимал и сам парень. Он явно чувствовал себя хозяином положения. Джек не мог его в этом упрекнуть - наверное, сложно не чувствовать себя вершителем судьбы человека, который едва не отправил тебя на тот свет.
А головой мальчишка приложился, должно быть, знатно. Он снова перескочил с панибратства на формальное "вы", чем заставил Статуара усомниться в целостности его мозга. Надо бы всё-таки свозить парня в больницу, МРТ там сделать, или что положено в таких случаях.
Больниц, однако, Джек теперь боялся, как огня. И отнюдь не по причине того, что уколы на самом деле были куда больнее, чем "как комарик укусит".
Очки вернулись на переносицу законного владельца, и Статуар усмехнулся. Парень всё-таки забавный. Неадекватный немного, но ничего, мало ли глупостей будет делать, приложившись затылком об асфальт. Наглый, но это качество Джек даже уважал. Вернее, уважал прежде, в своей безусой юности, когда апломб был неотъемлемым спутником его самого. Быстро соображает и шустрый, наверное, занимается каким-нибудь командным видом спорта.
Даже обидно, что под колёса умудрился угодить именно он, а не какой-нибудь асоциальный элемент, которого и переехать было бы не жаль.
- Эй, я же сказал, что у меня нет денег, - бросил Джек в спину мальчишке, который очень по-хозяйски собрался лезть в салон. Тот или не услышал, или проигнорировал.
Статуар усмехнулся. Сзади проползла очередная машина, водитель которой не преминул посигналить и крикнуть в адрес Джека пару непечатных фраз. Тот обернулся и, осклабившись, поднял в ответ средний палец. Вот подраться с обрюзгшим мужчиной он был бы не прочь.
Автомобиль, однако, пополз дальше, вдарив по газам, как только преграда в виде седана осталась позади. Проводив его взглядом, Статуар вернул свои мысли к мальчишке и дальнейшим перспективам общения с ним.
Наглец уже ловко забрался в салон и, похоже, ждал, пока Джек отвезет его в кафе и накормит завтраком. В принципе, на такую моральную компенсацию он вполне имел право, но вот денег в кармане Статуара не было. Отвезти парня к себе домой и заботливо приготовить омлет с кофе? Черта с два. В утренние планы Джека не входило проведение экскурсии по своему дому для наглого незнакомого паренька.
А может, он просто очень продуманный вор? Бросается под колёса, напрашивается в гости к нерасторопному водителю под миловидным предлогом, а потом - раз! Удар по затылку, и прощай, нажитое непосильным трудом имущество.
Джек оценил простоту и гениальность этого плана. Только вот что-то во всём этом не клеилось, но он пока не мог понять, что именно.
Клацнула защёлка бардачка. Юный тать мог уже приступить к воплощению своих коварных планов, но Статуар был спокоен, ведь не хранил там ничего ценного. Максимум - футляр для очков да пару карт города. Зато он ещё раз оценил наглость мальчишки.
- Так, - Джек приземлился на водительское сиденье. Машинальным жестом завёл седан и повернулся к парню, чтобы озвучить свои дальнейшие действия.
Вот только парня на пассажирском не было.
Статуар посмотрел назад. Повернулся обратно. Снова посмотрел на пассажирское сиденье.
Он ведь точно видел, что парень садился в машину. Или нет? Его отвлёк водитель, и по факту Джек застал лишь тот момент, когда мальчишка взял с капота свой плащ.
А потом он вполне мог дать дёру.
Ну да, так всё и было.
А бардачок?
Должно быть, показалось. 
- Ну и псих, - с облегчением выдохнул Джек и усмехнулся. Ситуация снова разрешилась куда проще, чем он ожидал. Что ж, может, Фортуна иногда ещё показывает ему свою ослепительную улыбку.
Значит, теперь Джека ждёт душ, чашка кофе и короткий, но такой долгожданный сон.
А обо всех странностях этого утра он подумает позже.

Отредактировано James Potter (2017-01-07 15:53:44)

Голос парня раздался ровно тогда, когда Джек протянулся к магнитоле. Рука, протянутая к кнопке включения, так и опала вниз, в то время как брови мужчины наоборот поползли вверх.
Джек медленно повернулся в сторону голоса. Сиденье по-прежнему пустовало.
Приехали.
Ладно, с кем не бывает. Переутомление, нервы, отсутствие сна - кому угодно начнёт казаться всякое. Джек озадаченно потёр переносицу. Дал себе зарок всё же купить таблетки, которые ему не так давно прописал психиатр.
Когда голос поинтересовался наличием ножниц, рука, протянутая к магнитоле, упала второй раз.
Когда же над пассажирским сиденьем повисла голова, Статуар осознал, что совсем не прочь перекреститься и вернуться к "Отче наш". Он закрыл глаза и медленно перевёл дыхание, стараясь не ставить себе диагнозы раньше времени.
Получается, белая горячка всё-таки наведалась к нему в гости. А может, где-то в районе произошла утечка галлюциногенного газа? Или мальчишка рассыпал в салоне какой-то наркотик, чтобы потом обобрать Джека до кната?
Кната?
Пенни. Он хотел сказать - до последнего пенни.
Джек открыл глаза и покосился на пассажирское сиденье. Рядом с парящей головой из ниоткуда вынырнула рука, водрузившая на переносицу склеенные очки. Статуар с силой зажмурился, после чего, удостоверившись, что полупризрак никуда не делся, осознал, что дело - дрянь. 
- Что ты со мной сделал? Голос вибрировал, как натянутая струна. Казалось, ещё немного, и она лопнет, сбрасывая Статуара в весёлое плавание по волнам безумия.
Нет, всё логично. Парень всё-таки оказался аферистом, но его схема была куда более подуманной, чем Джек мог предполагать. За время дружбы с Проционом он ни разу не испытывал столь странного наркотического опьянения. Да и каким надо быть хитрецом, чтобы так незаметно накачать другого человека против его воли!
Что за наркотик он применил? В чём заключается его действие? Искажает ли он мысли так же, как реальность? Джек мог поклясться, что его ощущения и самосознание ничуть не изменились, и висящая над сиденьем голова, занятая сейчас разглядыванием своего отражения в зеркале заднего вида, была единственной приключившейся странностью.
Всё-таки прав был Процион, советуя всегда держать под рукой какое-нибудь оружие. Единственным же оружием, которым обладал сейчас Джек, были пресловутые ножницы, да и те находились сейчас где-то в багажнике.
Джек тем временем перевёл взгляд на лобовое стекло. Спокойнее будет. Может, действие наркотика скоро сойдёт на нет. В любом случае лучше оставаться на месте и никуда не уезжать - кто знает, что почудиться на дороге.
А ведь без малого полчаса назад именно это ему и почудилось. Да, память услужливо стёрла пелену с недавних воспоминаний. Ведь на дороге тогда находился не человек, а несколько его частей. И те вынырнули из ниоткуда - поэтому-то Джек и попал в передрягу.
Получается, наркотик ему подмешали ещё в студии!
Вот дьявол. Статуар знал, что работает в змеином гнезде, но таких долгих афёр ожидать не мог.
- Что тебе нужно?! На этот раз вопрос вышел совсем уже истеричным. Кто ты такой вообще? Кто тебя послал?! Голос надломился, b Джек увидел, как белеют костяшки его пальцев, вцепившихся в руль, словно это был последний рубеж, отделяющий его от помешательства.

Отредактировано James Potter (2017-01-08 03:52:42)

Вспомнился, как они с Лилит в юношестве ходили на местные ярмарки. Там, помимо клоунов, дурацких аттракционов и карамельных яблок непременно были гадательные будки-автоматы, где прорицатель был скупо обрисован пластиковой головой да тряпкой вместо одеяния. Плащ почти сливался с обивкой будки, и, если снять очки, казалось, что голова просто парит в воздухе.
От нынешней ситуации отличалось только то, что парень на соседнем сидении не был пластиковой куклой, и его голова не крепилась к телу парой пружин. И если этот предсказатель и мог что-то нагадать, то это мог быть только скорый поход к психиатру да мягкие стены палаты в какой-нибудь клинике.
Джек изо всех сил старался фокусировать взгляд на происходящем за пределами машины. На улице уже начали появляться первые пешеходы, собачники выводили на газоны своих четвероногих любимцев, а за седаном уже снова начала собираться пробка из сигналящих машин.
То, что Статуар прежде принял за улыбку Фортуны, оказалось просто очередной злой насмешкой.
- Чертовщина какая-то, - сокрушенно пробормотал мужчина, снял очки и потёл веки. Голос мальчишки звучал так, словно он сидел рядом, но боковое зрение не замечало ничего подобного. Парень был возмущён, и негодование в его голосе звучало вполне искренне.
Достаточно искренне для человека, которого сейчас не существовало.
А может, он изначально был плодом воображения Джека? А сейчас действие наркотика ослабевало, и выдуманный друг возвращался к пасхальному кролику, Санте и всемирной демократии?
Вздрогнув от резкого звука, Джек всё-таки повернулся в сторону пассажирского сидения. На полу валились упаковки бинтов, блистеры каких-то таблеток, пара пузырьков перекиси да катушка пластыря - словом, всё содержимое его аптечки. В следующий миг из небытия вынырнули руки, оперативно вернувшие всё в коробку, а коробку - в бардачок.
И без того высоко поднятые брови Джека решили, кажется, завоевать новые территории и слиться с волосами. Он глупо хихикнул и захотел вернуться на полчаса назад, чтобы отговорить себя сбавлять скорость перед пешеходных переходом.
Потом на пару секунд руки парня снова исчезли, а через мгновение он возник целиком. Нет, этот воображаемый друг уходить не собирался.
К сожалению.
В таинственном появлении мальчишки что-то настораживало (не считая самого факта появления из ничего). Сначала снова возникла голова, потом руки, плечи, и всё остальное. Он как будто...
Мысль упорхнула, когда парень начал лопотать что-то про день рождения. Да-да, это, безусловно, трагично, что в такой день ты попал ко мне под колёса, но тут есть проблема посерьёзнее! Спортсмен? Какой к лешему спортсмен? При чём тут это? Зачем везти его на почту?!
Мальчишка отвернулся к окну. В руках он держал свою тряпку, которую взял с капота. Мозг бил тревогу - здесь что-то не так! Приглядись!
- Что это такое? Джек указал на плащ.
Наконец-то он связал одно с другим. Пальцы парня, суетливо сжимающие ткань, появлялись и пропадали, когда их накрывало тряпкой.
Дело в ней.
Что бы это ни было, оно явно не предназначалось для этого мира.

Было странно и даже страшно допустить ту мысль, которая пришла Джеку в голову. Он, взрослый мужик, обещавший вскоре разменять пятый десяток, готов был сам пнуть себя в живот за одно лишь допущение того, о чем он сейчас думал.
Думал, не отрывая взгляд от текучей ткани в руках мальчишки, имя которого он так и не спросил. Однако сейчас было не до вежливости: от подтверждения или опровержения его крамольной гипотезы зависело, сошел ли с ума Джек или весь мир.
И оба ответа вели к жутким выводам.
Мужчина почувствовал, как закружилась голова. То ли его действительно отравили, то ли дело в том, что он сам ничего не ел уже без малого шесть часов. Рука, указывающая на ткань, дрожала.
Джек облизнул пересохшие губы.
Вызывайте санитаров.
Он не обратил внимания на то, как внезапно стушевался мальчишка. От него уже не несло статуарской бравадой, и от этого он в какой-то мере утратил свою схожесть с той старой фотографией. "Вы спортсмен, я вас знаю". Надо непременно обдумать эту фразу. Но позже.
Похоже на робу Смерти. Ходит ли Смерть в робе? Джек не знал и надеялся, что узнает не скоро. Он вообще мало что знал о Смерти, при всём том, что уже не раз бросал ей вызов. Только вот ему упрямо казалось, что Смерть не дарит подарки. Только дары. Нет, не так - Дары.
А мальчишка тем временем уже заметно нервничал. Неизвестно, какие гипотезы он строил относительно Джека и преследуемых им целей, но было ясно, что с каждой минутой находиться в салоне седана становилось для него всё более невыносимо. И дело едва ли было в парах алкоголя.
Ткань переливалась так зачаровывающе, что Джек не мог оторвать от неё взгляд. Он не моргая смотрел, как материя скользит между пальцами мальчишки, и зябкими уколами ловил мгновения, когда эти пальцы исчезали. Какой наркотик способен сотворить такой эффект?
Отличный наркотик. Джек хотел выяснить, кто его отравил только лишь за тем, чтобы найти канал для покупки чудо-зелья, которое позволило бы людям исчезать под волшебными плащами. Впрочем, до этого момента люди тоже исчезали из его жизни, но в этом не было ровным счётом ничего волшебного.
А если наркотик позволит ему видеть будущее? Возвращаться в прошлое? Колдовать, превращать стулья в булавки и поднимать в воздух предметы усилием мысли?
Несмотря на то, что Джек с предубеждением относился к наркозависимым людям, в таком случае он бы с удовольствием присоединился к их славной братии.
Оставалась одна проблема. Мальчишка. Кто он и что ему нужно? Случайный прохожий или продуманный агент? А может, хитрый дилер, который промышляет производством дряни в своей подпольной лаборатории?
- Эй! Джек невольно вскрикнул, когда приковавший взгляд плащ выскользнул из салона вместе с его владельцем. Не раздумывая, мужчина выскочил на проезжую часть, сам едва не попав под колёса обползающей седан машины. - Стой!
Впору было окликнуть парня по имени, но вместо этого Статуар просто рванул за ним, позабыв даже захлопнуть дверь. Им завладело мальчишеское любопытство, давно позабытый задор, разжигаемый жаждой узнать - а что, если?
К счастью, мальчишка не убегал, а сомнамбулически шёл по тротуару, и нагнать его не составило труда. Позабыл про груз лет, покоившийся на плечах, и седые волосы на затылке, Джек, по-детски отложив раздумья, вырвал плащ из рук юноши.
И тут же накинул на свои плечи.
Господин крупье, ставки сделаны. Игрок идёт ва-банк.

У Джека кружилась голова. Безумное утро. Он отнимает у именинника его подарок, не соизволив не то, что преподнести ему свой, но хотя бы узнать его имя.
Мальчишка от действий Статуара опешил, кажется, ничуть не меньше, чем сам Джек. Однако обыденное удивление на его лице (эй, мужик, ты совсем ненормальный или это лечится?) так стремительно сменилось шоком, что Статуар задохнулся от предчувствия потрясающего открытия.
Какое приятное чувство! Это как выбить последний мяч, как сорвать куш, как лететь с холма с крыльями аэроплана за спиной! Потрясающе! Джек посмотрел на свои руки и не увидел их. Самое странное чувство, которое он когда-либо испытывал. Странное и очень волнующее.
Мальчишке потребовалось куда меньше времени, чтобы принять невозможное. Очевидно, его мышление ещё не закостенело так, как это стало с Джеком, и столь неожиданные вещи ещё не ломали всю его картину мира. Парень дотронулся до его плеча - аккуратно, словно ожидая, что рука провалиться в пустоту, а затем накинул капюшон на парящую в воздухе голову.
У Джека не было слов. Он чувствовал, что стоит с открытым ртом, но ничего не хотел с этим делать. Мальчишка стоял прямо перед ним, но его глаза скользили, не видя Джека, скользили не мимо, а сквозь него. Мужчина сделал было шаг назад, но парень, мгновенно переменившись в лице, резким движением сдёрнул плащ.
От гневного возгласа спасло только трогательное пояснение, которое он дал после этого неожиданного действия. Исчезать Джек не собирался, даже уходить не планировал. Куда он теперь уйдёт, ведь в руках нового знакомого настоящее чудо!
- Ты всё правильно понял, я действительно тебя не видел. Мальчишка всё-таки был сообразительным, и Джек ободряюще улыбнулся. Сейчас улыбка получалась куда искренней, чем то рафинированное подобие, что каждый вечер видели зрители вечерних новостей.
Парень метался с "ты" на "вы", и Джек не мог его за это осуждать. Он сам сейчас мысленно метался с шоу фокусников до психотропных веществ, пытаясь дать разумное объяснение тому, что только что произошло. Волшебная мантия всё ещё была в руках у мальчишки, и его пальцы снова начали исчезать под тканью.
Теперь парень выглядел потерянным. Не парень, а совсем ещё мальчишка, ожидающий подвоха от слишком дорогого подарка. Он смотрел на Джека так, что у того что-то болезненно кольнуло в сердце, и ему потребовалось совсем не много времени, чтобы понять причину.
У него были её глаза.
По планете ходили миллиарды зеленоглазых, но её глаза Джек не мог спутать ни с чем.
- Я помогу тебе, - вымолвил он. Только давай вернёмся в машину.
Находиться на улице было опасно хотя бы потому, что любой прохожий мог увидеть его внезапное исчезновения и подойти с требованием объяснить фокус. А с объяснениями, как уже понял Джек, сегодня не клеилось. Поэтому он кивнул в сторону седана и даже ободряюще похлопал мальчишку по плечу.
Да, это тяжёлое утро для них обоих.
- Давай начнём с простого, - сказал Джек, когда за ними захлопнулись дверцы, и машина потащилась вперёд к радости собравшегося за ней затора. - Как тебя зовут?

То, что на этот раз мальчишка не пристегнулся, не укрылось от внимания Джека. Алкоголь окончательно выветрился из головы, а дефицит сна, как часто замечал Статуар, по первой сильно обострял восприятие.
Боится значит. Опасается. Думает, что я сейчас отниму чудо-плащ, а его тело выкину в канаву? Предполагает, что я продаю малолеток на органы? Видит во мне любителя молоденьких мальчиков? Простраивает в голове планы, что будет делать, если хотя бы из гипотез подтвердится?
Джек усмехнулся. Он сам несколько минут назад занимался тем же. Уже увидел в под колёса парне и хитроумного наркодиллера, и воришку.
А правда, как обычно, оказалась куда более удивительной.
Сложнее всего было не оглядываться, чтобы посмотреть на чудесную вещь в руках мальчишки. Ткань была лёгкой, почти невесомой, но в то же время давала такое мощное ощущение защищённости, словно на плечи накинули ладную кольчугу. На какой-то момент Джеку даже почудилось, что он уже когда-то надевал этот плащ, да не один раз.
- Ты волшебник, Гарри, - усмехнулся Статуар, когда парень наконец назвал своё имя. - Не каждый день приходится видеть исчезающих людей. И висящие в воздухе головы.
Седан прижался к обочине, отстраняясь от основного автомобильного потока. Почтовый офис, куда хотел зайти Гарри, был отсюда в двух шагах. Джек однако выходить из машины не стал, а вместо этого повернулся к парню, стараясь не сильно глазеть на волшебную переливающуюся ткань.
Всего через год Джек должен был перешагнуть сорокалетний рубеж. Все эти годы были сухими и безвкусными, как хлеб, оставленный на столе в начале прошлой недели. Все маги и волшебники, хвастающие черепами, шарами из хрусталя и волшебными посохами и сундуками, на поверку оказывались шоуменами, именующими магией моток натянутой лески да красивую ассистентку для отвлечения внимания. За годы Джек, как и любой без-малого-сорокалетний мужчина, до того оброс сарказмом и скепсисом, что в другой ситуации непременно поставил бы под сомнения свойства волшебной мантии.
Однако сейчас, когда магия возникла буквально из воздуха, он почувствовал только жгучее, почти болезненное любопытство. Хотелось выдернуть плащ из чужих рук и исследовать - примерять, смотреть в зеркало, накинуть на руку или ноги, изучать ткань и прятать под неё предметы.
Вместо этого Джек посмотрел в глаза Гарри, вдребезги разбиваюсь о знакомый изумруд, и произнёс:
- Гарри, не бойся меня. И, пожалуйста, не уходи. Голос звучал ровно и максимально мягко. Статуар действительно не хотел, чтобы мальчик, выйдя из машины, исчез из его жизни точно так же, как обладательница таких же глаз двадцать лет назад. И дело было даже не в чудо-мантии.
Хотя, что уж душой кривить, и в ней тоже.
Теперь, когда не отвлекали сигналящие машины и параноидальные мысли, было проще собраться воедино всё произошедшее, подвергнуть его некоторому анализу и сделать выводы.
Вывод первый: он сбил человека и даже не попросил за это прощения.
Вывод второй: у человека, которого он сбил, сегодня день рождения.
Вывод третий: самое время задуматься, почему человека, которого он сбил, считает его спортсменом.
Вывод четвёртый: у человека, которого он сбил, глаза Лилит Снейк.
- Прости за моё... поведение. Дьявол, как странно! Мальчишке всё ещё ничего не мешало оказаться злоумышленником, а Джек уже просил у него прощения! Я до сих пор не до конца верю, что всё это не белая горячка.  Он улыбнулся. Как ты себя чувствуешь? Точно не надо заехать в больницу?
А то у меня там есть знакомый врач.

Гарри вышел из машины. Джек проводил взглядом его спину, исчезнувшую за дверями местного почтового отделения. Он вполне мог понять интерес мальчишки - конечно, хочется знать, что за волшебник подарил ему такую удивительную вещь! Но Гарри, судя по всему, не испытывал относительно чудесного плаща всего восторга Джека. Он был озадачен и смущён - словно опасался, что подарок на самом деле предназначен не ему, и даритель что-то перепутал. 
Вернувшись с почты, мальчишка помрачнел ещё больше. И тут же подтвердил своими словами догадки Джека.
Да, это, пожалуй, была именно мантия. Статуар был не слишком сведущ в типах верхней одежды, но помнил, что плащ от мантии отличается отсутствием рукавов. У вещи Гарри рукава присутствовали. Значит, мантия.
Мантия Смерти.
Джек поёжился, представляя, как ткань окутывает костлявые плечи жуткой старухи, скрывая её от глаз будущей жертвы. Как блестит в замахе коса, как душа отделяется от тела, и ускользает куда-то вверх, бросив напоследок взгляд на ужасную фигуру, вынырнувшую из-под невидимой ткани...
От того факта, что всего несколько минут назад мантия касалась его собственных плеч, стало немного не по себе.
А ведь у Гарри сегодня день рождения. И всё, что Джек может ему предложить, это пластырь и несостоявшаяся смерть под колёсами его машины. Совесть кольнула куда-то под рёбра, дескать: "Посмотри на него, он такой наивный,  хотя уже и взрослый. Разве что в рот не заглядывает. Своди парня в кафе, купи ему именинный торт, распейте напару бутылку шампанского! У него такой вид, словно он сам не понимает, где он и что происходит".
Если говорить метафорами, то в следующую секунду совесть поменяла иголку на мачете и воткнула его Джеку промеж ребёр. Гарри выглядел безобидно, склеенные на переносице очки и вовсе предавали ему какую-то беззащитность и трогательность, да и именинникам, как известно, не отказывают.
Но пустить его к себе в дом? Даже не просто в гости, а вот так сразу - пожить?
Во взрослом мире Джека Статуара таким судьбоносным решениям предшествовал как минимум год общения и подробнейшая дискуссия относительно распределения финансов и домашних обязанностей. А также проверка документов и родственников кандидата на совместное проживание.
Хотя и об этих процедурах Джек имел весьма смутное представление, так как за многие годы ни одна женщина не изъявила желания съехаться с вечно депрессивным, инфантильным и к тому же периодически злоупотребляющим алкоголем мужчиной.
А здесь - подросток. Сколько ему лет? Никак не больше двадцати. Явно не слишком хорошо ладит с семьёй, раз утро своего дня рождения проводит на улице, кидаясь под колёса. Страдает перепадами настроения, манией преследования и, что самое непонятное, ничуть не удивляется тому, что держит в руках самую удивительную вещь в мире.
- Джек, - машинально представился Статуар, не решившись добавить к имени привычное продолжение про Джея. Кому какая разница, как его называют друзья, если друзей у него по пальцам пересчитать.
- Ты хочешь пожить у меня, потому что курьер знает твой адрес?
Хотя, если исходить из выше обозначенной теории, действительно мало приятного в том, что сама Смерть принесла свой плащ к порогу твоего дома. Но, с другой стороны, разве станет для неё преградой переезд на пару кварталов южнее или севернее?
- Почему у меня? Мы даже толком не знакомы. У тебя нет других родственников? Как к... переезду отнесутся твои родители?
Что за чёрт, Статуар! С такой формулировкой вопроса можно подумать, что ты уже решился пустить к себе на порог незнакомого шкета неизвестного рода и племени!
А почему бы и нет?..

..А почему бы и нет?
Потому что у него есть семья, а у тебя - собака и соседи с длинными языками, которые не преминут растрепать на всю округу, что ты живешь с малолетним парнем. Потому что он импульсивен и мелет, что попало, а ты всё ещё не до конца уверен, что он не украдет твой кошелек. Потому что он с большой вероятностью сильно приложился головой, а ты уже готов внимать любой его просьбе только из-за волшебной тряпки в его руках.
Только?!
Да Джек разве что мечтательно не пускал слюни, ловя краем глаза переливы чудесной материи, и не глядя выкупил бы её взамен на пару десятков лет своей жизни. Впрочем, ни Гарри, ни таинственный курьер не покусились бы на такой сомнительный обмен.
Но черт, вот было бы здорово увидеть на пороге своего дома свёрток с этой мантией! А ещё лучше - получить её в подарок от кого-то близкого - так он избежал бы тех угрызений совести, что преследовали сейчас Гарри. День рождения, именинный торт, и отец вручает ему коробку с глубокомысленной запиской, под которой переливается серебром мантия невидимости. Потом непременные истории про то, как в своё время отец унаследовал её от деда, дед - от прадеда, а след создателя чудесного дара теряется в веках. А через много лет, сидя около домашнего камина, и уже не обращая внимания на седеющие волосы на висках, Джек бы сам старательно уложил мантию в праздничную коробку, начертал на листе витиеватую надпись и преподнёс бы своему сыну.
- Чего бояться, если ты всегда сможешь спрятаться от неприятностей? - нервно отшутился Джек. Мальчишка думал, что сама Смерть отправила ему посылку - что за глупая идея! Но в контексте существования волшебной мантии, рушащей все основы мироздания, отрицать эту возможность было бы по крайней мере непоследовательно. Что дальше? Настанет время поверить в Санту или идеальную женщину, дожидающуюся Джека на краю земли?
- Если хочешь, я могу помочь с поиском квартиры. Среди знакомых наверняка нашлись бы те, кто не чурался легкого заработка на сдаче жилья. В конце концов твоё лицо может сколько угодно раз мелькать на голубом экране, но пара купюр в кармане никогда не будет лишней. Могу даже денег добавить. В качестве компенсации за аварию.
У-у, Статуар! Может, правильней было бы сказать что-то вроде: "Могу даже дать тебе денег в обмен на одну маленькую вещицу"? Или "Могу оплатить аренду квартиры в обмен на аренду волшебной мантии"?
Джек дернул головой. Эта внезапная меркантильность пугала его. Доселе он никогда не испытывал подобных импульсов, только вот скорее всего это было связано исключительно с отсутствием должных искушений.
Любопытно. Вот живёшь себе, а на излёте четвертого десятка обнаруживаешь, что ты хитрец, падкий на переливающиеся тряпки.   
Нет-нет, на волшебные переливающиеся тряпки.
А тем временем семейная принадлежность Гарри прояснялась. Значит, сын Певерелла. Любопытно. Не то, чтобы Джек испытывал перед последним благоговейный трепет, но прекрасно помнил неприятное ощущение, которое расползалось вдоль позвоночника от одного лишь взгляда его серьезных глаз. Да и коллеги по "Кобре" готовы были падать ниц и разве что не целовать подол его плаща, когда Томас проходил мимо.
Джек не знал, что у него есть сын. Это было даже в какой-то мере неожиданно, ведь Певерелл выглядел, как человек, единственной любовью которого была возглавляемая им компания. С другой стороны, все успешные люди плодят наследников, чтобы передать им своё дело.
Но в этом Томасу, похоже, не повезло.
Мог ли Джек назвать Певерелла монстром? Пожалуй, нет. Обычный человек, разве что с огромными амбициями и ореолом холода вокруг себя.
А вот жутким - вполне.
От следующей фразы внутренний голос истерично захохотал. Джек почти услышал этот смех, надрывающий глотку и барабанные перепонки.
Ну Судьба! Ну старая шельма!
Внешне, однако, он остался невозмутим, только кольнуло где-то внутри, да руки сжали руль чуть сильнее, чем того требовали обстоятельства. Так уж сложилось, что каждое упоминание Снейков секло похлеще любого бича. Особенно если речь шла о Лилит, которая не то, чтобы превратила его жизнь в ад, но от души крутанула ручку уменьшения жизненной яркости.
Заманчивое предложение - почти украсть у неё из-под носа ребёнка, которого она великодушно опекает! К счастью, на излёте четвертого десятка хитрец Джек не собирался обнаруживать в себе ещё и подлеца.
- У меня наверняка найдётся много знакомых, которые сдают квартиры, - Джек с трудом вытолкнул эти слова, продолжающие начатую ранее мысль. Мальчишке не за чем знать о великой-драме-Джека-Статуара и его связи с семейством Снейков.

В деле общения с подростками Джек был тем ещё профаном. Откровенно говоря, он бы в жизни не позволил незнакомому юнцу занять его пассажирское сиденье и о чём-то разглагольствовать. Тем более не стал бы предлагать тому помочь с побегом от родителей и - ха-ха! - семейства Снейков.
Но видимо этой ночью звёзды сошлись таким образом, что все обстоятельства благоволили знакомству Джека и Гарри. Хотя нет. С учётом масштабов сего действа к делу явно были причастны не только звезды, но ещё как минимум планеты и их всевозможные спутники.
В голове моментально возник образ странной женщины, укутанной в линялые шали. "Луна в доме Скорпиона! Джек Статуар, тебя ждёт необычайное знакомство!" Глаза метафизической предсказательницы непременно должны быть спрятаны за толстыми стёклами несуразных очков, как то было у одной из одногруппниц Джека, которую именно за эту черту в своё время прозвали Стрекозой. "Марс в Козероге! Гарри Певерелл, тебя ожидает просто сногсшибательная встреча!"
Джек усмехнулся - не столько своей не в меру бурной фантазии, сколько тонкому намёку мальчишки. Не стоять на месте, значит. Только вот куда тебя везти, друг? В кафе? Так в карманах гуляет ветер. К Певереллу или Снейкам? Нет, увольте. А может, наплевать на всё и отконвоировать его до ближайшего отделения полиции? А предварительно конфисковать у него мантию. И пусть слуги закона разбираются, кто этот ненормальный и сколько транквилизаторов ему выписать, чтобы в лохматую голову перестали приходить мысли об исчезающих людях...
Тем временем руки уже сами выкручивали руль, и под аккомпанемент хрустящего под колесами гравия седан мерно катился к дому Джека Статуара.
Если хочешь, могу устроить тебя к нам в студию. Оклад приличный, а работа плёвая. Подносить гримерам кисти, да колоть лёд для напитков. Мальчик на подхвате, словом. И почему он так жаждет помочь отпрыску Певереллов, о котором к тому же благородно заботится чета Снейков? Вероятно потому, что в этих несуразных очках, взъерошенной шевелюре и суетливых пальцах, перебирающих ткань, Джек видел себя. Много лет назад, ещё не побитого жизнью, молодого и амбициозного. Под ногами - сто дорог, но какую выбрать? Как узнать, которая заканчивается сокровищами, а которая, скажем, голодным псом-цербером? Если продолжать мыслить образами, то в ближайшем будущем Джека огреют по голове так сильно, что все последующие годы он будет пьяно шататься с одной дороги на другую, потеряв к сокровищам любой интерес. А вот что ждёт Гарри? Будет ли в его будущем великая-драма?
Джеку хотелось, чтобы ответ был отрицательным.
- Я не знаю, куда. Ровный шорох колёс навевал мысли о том, что было бы неплохо вздремнуть хотя бы полчасика. - Но хочу надеется, что не под колеса моей машины.
Как же притягательно переливается материя! Статуар с трудом фокусировал взгляд на дороге. Боковое зрение то и дело ловило этот блеск, и хотелось, наплевав на всё, огреть парня по голове и выкинуть на проезжую часть, вырвав из рук волшебную мантию.
Пришлось тряхнуть головой, чтобы выгнать прочь крамольные мысли. Джек-хитрец, похоже, быстро обживался в черепной коробке Джека-приличного-гражданина.
- Так что, принимаешь моё предложение насчёт квартиры? Статуар провёл ладонью по волосам, стараясь ногтями стесать из подсознания смутную радость, которую он начинал испытывать, представляя растерянность Снейков в то утро, когда они обнаружат пропажу вещей своего пасынка. Вот тебе и сеанс психотерапии - всего час общения, и наружу уже полезли тёмные твари бессознательного. Похоже, Гарри и впрямь был в каком-то смысле волшебником.
Может, подкинуть ему деньжат на открытие собственного кабинета психологической помощи? Подключить к делу рекламный отдел, чтобы они выписали приятным почерком пару слоганов - "Разбужу ваших демонов", "Увидь себя настоящего" - и раздать буклеты всем коллегам. Многим бы пошло на пользу такое путешествие в глубины своего "я"...
Или кому-то просто нужно поспать.
Да, какая только ерунда не придёт в голову, когда одна невзрачная вещица одним своим появлением ломает весь уклад твоей жизни. Да и всей вселенной тоже.
- Если да, то тебе придется сообщить обо всём... - Давай, Джек, ты сможешь это сказать. - Мистеру и миссис Снейк. Я не хочу потом получить срок за похищение людей.
Автомобиль вырулил на подъездную дорогу. Домик у Джека был небольшой, но по здешним меркам вполне представительный. Но самое главное, что в холодильнике уже давно ждали его прихода купленные на днях стейки и любовно нарезанный очередной не-Лилит картофельный салат.

Малец великодушно согласился принять помощь с жилплощадью. Джек усмехнулся. Интересно, сколько бы ровесников юного Певерелла сейчас визжали бы от счастья, окажись на пассажирском сидении автомобиля самого Джека Статуара? А Гарри ещё и дерзнул отвергнуть сердобольное приглашение в святая святых местного телевидения - студию новостей!
Впрочем, на то он и Певерелл, чтобы быть на порядок выше простых житейских радостей. Пусть мальчишка всем своим видом и отрицал свою принадлежность к столь знаменитому роду...
Какой странный предлог отказаться от звездной вакансии. Томас Певерелл нередко мелькал на телевидении, но камера куда чаще ловила в процессе деятельности - среди извилистых коридоров "Кобры" или в аскетичных интерьерах кабинетов за горами документов, скрытых папками с грифами секретности. А вот случая, чтобы Томас целенаправленно явился в студию для съемки, Джек припомнить не мог. В конце концов, фигура масштаба мистера Певерелла прекрасно осознает, что камера найдет его сама.
Певерелла-старшего. Потому что младший, похоже, далек от славы настолько, что единственным поводом для его появления на экране могло стать разве что звездное происхождение. Ну, либо сюжет о каком-нибудь происшествии, в котором Гарри сыграл бы скромную роль незадачливой жертвы.
Будем считать, что сегодняшний нырок под колеса как раз и был первой репетицией.
Вторую репетицию Джек захотел устроить уже через пару мгновений, когда малой начал разглагольствовать о расчудесных добродетелях миссис Снейк. Одно это словосочетание пробудило в Статуаре импульсивное желание вывернуть руль и зашвырнуть машину в кювер. К сожалению или счастью, седан уже мирно стоял на подъездной дорожке возле дома.
Если бы Джек прислушался к словам Гарри, то смог бы сделать для себя пару выводов о нынешнем бытие семейства Снейков и Лилит в частности. Однако её имя и без того прозвучало за это утро в тысячу раз больше, чем Джек слышал его за последние десять лет, и мужчина предпочёл погрузиться в свои собственные мысли. В которых, надо заметить, не было ничего, кроме беспорядочных проклятий в адрес Судьбы, Удачи, лохматых мальчишек, бросающихся под колеса, похмелья и - черт бы вас всех подрал - семейства Снейков.
- Хорошо, - легко согласился Джек. Да, парень, пойдем, чувствуй себя как дома. Конечно, друг, у тебя есть мантия-невидимка (отличное название, это у неё на ярлыке написано?), наденешь её и заберешь свои вещи - ты же так каждый вечер делаешь. Разумеется, приятель, не обращай внимания на то, что в твоих руках сейчас самая чудесная вещь во всей Вселенной!
Градус абсурдности происходящего уже давно побил все разумные границы. Поэтому Джек, с глупой улыбкой выдернув ключ из замка зажигания, вылез из машины. Обошел её и галантно открыл дверь перед мальчишкой.
Ну и странные, должно быть, творятся вещи в доме Певереллов, если их сын так быстро перестал удивляться существованию мантии невидимости!
Пиликнул брелком сигнализации, Джек прошел в дом, жестом пригласив Гарри следовать за собой.
- У меня есть собака. Не бойся, он добрый. Зовут Осирис, - не оборачиваясь, бросил он, с каждым шагом всё больше уверяясь в нелепости авантюры. Ох уж эта взрослая жизнь - каждое принятое решение влечет за собой клубки "а что если"...
Осирис встретил нежданного гостя довольно прохладно. По сути дела, пса стоило бы называть Осирис Второй, но он не был монарших кровей, чтобы иметь право на приписную цифру. Осирис Первый давно умер, не дожив до своего шестнадцатилетия, и Джек решил сделать беспроигрышный ход, продолжив жизнь старого друга в имени нового.
Знакомые говорили, что это неправильно. Дескать, плохая примета - давать живым имена мёртвых. Предлагали альтернативы, одна нелепее другой - от банального Черныша до глубокомысленных Артура или Конана, отсылающих к болотам Гримпенской трясины. Некоторое время пёс был просто Псом - ходил без имени, пока хозяин раздумывал над этической стороной вопроса и пропускал мимо ушей вариации кличек. "Назови его Якобом или Вильгельмом, я так люблю братьев Гримм!" - упрашивала по утрам одна рыжеволосая особа, дописывающая на досуге диссертацию по немецкой литературе.
Но Джек не любил ни сказки, ни немецкий язык, ни ту рыжеволосую особу. И пёс снова стал Осирисом.
- Чувствуй себя как дома.
Желание стать под горячий душ пересилило подозрительность. Джек всё ещё не мог избавиться от мысли о небезопасности оставления незнакомого пацана без присмотра рядом с дорогими вещами, но перспектива смыть с себя сумасшедший день и переодеться в удобную футболку манила куда сильнее.
Поэтому Статуар закинул на сковороду стейки, включил кофеварку и удалился в ванную, оставив Гарри следить за уровнем прожарки мяса. Вышел лишь через пятнадцать минут, посвежевший и почти перебивший перегар запахом зубной пасты.
- Итак, - Джек плеснул в кружку обжигающе горького кофе. - Какие теперь у тебя планы на дальнейшую жизнь?

Отредактировано James Potter (2017-02-21 00:21:58)

Джек отпил кофе и поморщился, когда вкус смешался со вкусом зубной пасты. Ледяная мята, чтоб ее. Однако не поспоришь - действительно бодрит.
За время отсутствия Джека Гарри вполне неплохо поладил с Осирисом. По крайней мере пёс выглядел куда более дружелюбным и взирал на мальчишку с подозрительным благоговением. Впрочем, Статуар был почти уверен, что причиной тому был кусок ткани, небрежно наброшенный на диван и с легкой руки оттяпавший от него порядочный кусок.
Джек усмехнулся, пряча улыбку за кружкой. Забавный всё же парень. Забавный и странный, если это слово вообще применимо к обладателю волшебной мантии. Сын Томаса Певерелла в нелепых очках, бродящий по улицам и попадающий под колеса в утро дня своего рождения...
Дьявол! А ведь Джек совсем забыл, что у шкета сегодня праздник! Что обычно дарят двадцатилетним мальчишкам? Мужчина нахмурился, отчаянно рыща взглядом по кухне и надеясь, что какой-нибудь предмет натолкнет его на верную мысль.
Но единственной мыслью, посетившей его голову, стало сомнение в том, что он вообще должен что-то дарить мистеру Гарри Певереллу. С какой, собственно, стати? Познакомились они считанные часы назад, мальчишка чуть не отправил его на скамью подсудимых, едва не помял капот и крышу его авто и в добавок уже успел порядком разбередить подзажившие раны. Гнать бы его в шею, да вот не хочется.
А хочется, напротив, поздравить его с праздником, по-дружески обнять и пообещать своё всевозможное содействие - в поиске жилища, в устройстве на работу, да хоть в поиске собеседника особенно глубокомысленными ночами.
Странный парень. Джек никогда не испытывал такого острого желания вмиг перейти к панибратству и чуть ли не заделаться в опекуны чужому человеку. Но что-то подсказывало, что это ещё не все открытия, которые ожидают Статуара в ближайшее время.
И следующее открытие не заставило себя долго ждать.
Если бы Джек был персонажем дешевой комедии, он непременно выплюнул бы кофе, картинно забрызгав кухонный гарнитур в тот же самый момент, когда с губ Гарри сорвалось имя Лилит. Даже ещё и в столь меткой связке.
Да ещё и не Лилит - Лили.
Если бы Джек был персонажем детектива, то непременно заподозрил бы, что юноша, назвавший себя Гарри Певереллом, на самом деле давно приставленный к нему агент международной разведки. Вот только какое преступление ему вменяют?
Если бы Джек был персонажем фильма ужасов, то уже давно переплавлял бы серебряные ложки в пули, натачивал осиновые колья и вызвал доставку святой воды.
К сожалению, жизнь Джека находилась далековато от вышеуказанных жанров. Поэтому он смог лишь выдавить из бессильное:
- Откуда ты знаешь? А затем острая догадка полоснула по горлу. - Она тебе это сказала? В горле моментально пересохло, но разум быстро взял верх над чувствами. Быть такого не может, старик. Твоё имя в их доме такое же табу, как и их имена - в твоём. Тогда откуда?..
И почему именно Лили - этот болезненный отзвук былого, эти кривые буквы, щегольски выцарапанные на иве рядом с надписью "+Джей"?
Мальчишка тем временем заартачился и попытался перевести тему. Качественной семьи он не видел, как же. Знал он одну ячейку общества, где даже пчелы позавидовали бы столь гармоничному сочетанию черного и рыжего.
- Что ты видишь?
Неужто Гарри не только владелец мантии-невидимки, но и медиум? Ну Певерелл-старший и наплодил...
- Что ты видишь, Гарри? - Джек добавил в голос твёрдости, придав ему тон всепрощающего отца, сын которого стоит на пороге признания в совершенной шалости.