Лилит в этот день проснулась раньше всех. За несколько дней до Хэллоуина ей всегда начинали сниться кошмары. Практически всегда, это было скорее правило, чем исключение.
Не стал новостью и сон, вырвавший её из объятий Морфея, на этот раз. Больше неприятный, чем страшный. Деталей не помнила, но у неё почему-то была родная сестра и они долго-долго ругались, не понижая кипящего тона. Сестра была близнец и это было приблизительно как орать на своё собственное отражение в зеркале. Родственница кричала о том, что Лилит забрала всё, что было ей дорого. Что забрала, куда забрала, почему забрала?
Да чтоб её.
Лилит осторожно вылезла из постели и сперва прошла в ванную. Прихватив с собой из комнаты одежду. Она никогда не начинала так рано...приводить себя в человеческий вид, так скажем, тем более в выходной день. Но. На сегодня были безотлагательные планы. Приняла душ, расчесалась, залезла в темно-зеленое платье с коротким рукавом, длиной до колена.
Отловила кота по пути из ванной на кухню. Тот как раз собирался пойти и пристать к Себастьяну на предмет: "Уже шесть утра, раб, пора бы и кушать подать". Реджинальд был существом горделивым и, как любой кот, знал себе цену. И ещё он был очень обидчивым. Миссис Снейк уверяла периодически, что это у него от Себастьяна.
Лилит поставила кота перед его только что сызнова наполненной миской, сделала себе чай и сообразив, что разогревать завтрак ещё рановато, села за стол, положив перед собой блокнот с карандашом. Постучала пальцами по столу, написав в верхнем левом уголке листа - 1.
- Как думаешь, длинный в этом году выйдет список?
Кот перестал чавкать и нейтрально уркнул что-то вроде - да не знаю я. Лилит положила ногу на ногу, удивляясь, как пролетел год и надо опять заниматься подготовкой к Хэллоуину. Обычно это выходило очень...суматошно, с необходимостью много чего переделать за один день; Лилит откладывала эти заботы на предпоследний-последний, ни разу не начав готовиться хотя бы за несколько.
Набросав список покупок и прикинув, какие обязательства поручить Себастьяну, а какие Драго - она допила чай и довольно улыбнулась. Реджинальд позавтракал, утопал в коридор и принес оттуда резиновую игрушку в виде рыбки темно-красного цвета. Он сжал её зубами поперек тела и внимательно глянул на Лилит. Разжал челюсти, после чего рыбина издала пронзительный писк. Лилит поморщилась. Кот собрался сделать так ещё раз.
- Ой, ну хорошо. Можешь всех разбудить, только унеси отсюда своё исчадие ада.
Себастьян неоднократно, после таких музыкальных пробуждений, обещал "с корнем вырвать пищалку", только вот коту, или его игрушке - не совсем понятно. Примечательно и совершенно не удивительно, что Реджинальд ни разу в жизни не поднимал на ноги подобным образом только одного человека в доме и этим человеком была Лилит.
Кота бы пустили на воротник, если бы Лилит в лицо, с оглушительным "йепппиии-и-и-и-и-и", в половину седьмого утра, прилетела обслюнявленная рыба.
После завтрака пришлось с досадой узнать, что крестная-фея, будь она неладна, Ригель - экстренно нуждается в помощи. Чего там произошло - потоп, пожар, тайфун, или апокалипсис, знать не хотелось. Но Чипа с Дэйлом на помощь... отпустить всё же пришлось.
Когда раздался звонок в дверь, Лилит подумала, что они что-нибудь забыли, идя в прихожую. С другой стороны, разве что ключ, иначе сами бы дверь открыли.
- Кто там? - Лилит спросила и тут же отворила дверь, обратив взгляд на гостя: - О, Гарри! Проходи, ты очень кстати.

Пусть согреет нас с тобою,
Дом зелёных глаз, дом зелёных глаз.

Гарри Певерелл никогда не казался ей тем, кто "ходит в гости по утрам и поступает мудро". Честно признаться, приличные люди ходят с визитами, ну, как минимум после обеда.
Парни, ему подобные - как правило, спали до полудня, а то и до вечера(при наличии бессонной ночи, а для одной постоянно тысяча и одна причина). А подобные это какие? Как пробка вылетевшие с учебы, из дома, да будто бы самой дорожки, проторенной судьбою.
Увы, или не увы, но о подобном типаже она знала всё.
Был, так сказать, в своё время, пример перед глазами.
Пока Гарри закрывал дверь и возился в прихожей с очками и верхней одеждой, Лилит закусила губу, размышляя над тем, каким образом спланировать день.
- Я, наверное, не вовремя.
- Почему же? Ты как раз вовремя. Сейчас время для чая, а потом...
- Может быть, Вам помочь? 
- Да! Мне помочь. Но не сию секунду.
Лилит развернулась, ведя Певерелла за собой на кухню, где указала на стул. Это было не предложение, это было неумолимое обязательство, от которого невозможно спастись.
- Черный чай, или зеленый?
Миссис Снейк открыла шкаф, переводя взгляд с одного вида чая на другой. Она уважала пакетированный чай, что бы там супруг не говорил ворчливо о том, на что похож его вкус. Уважала хотя бы за время, сэкономленное на том, чтобы иметь возможность залить в себя горячую, в меру ароматную жидкость.
В скачках между отделениями на дежурствах весьма помогает оставаться бодрым, без неистового желания раздобыть в хирургии нож для трепанации черепа и применить его так, что Гиппократ бы кан-кан в гробу станцевал.
К слову, растворимый кофе также не был обделен вниманием Лилит и всё из тех же соображений. Несмотря на то, что у четы Снейк очень даже нередко бывал одинаковый загруз по работе, она терпеть не могла выверять граммы чаинок и издеваться над туркой, объясняя это емким - некогда.
Дождавшись, пока Гарри выберет чай, Лилит взяла себе пакетик черного. 
Разлив чай по двум чашкам, одну из них придвинула по столу к Певереллу:
- Очень здорово, что ты уже здесь. Как ты мог заметить, у меня ещё конь не валялся. Поэтому, первым делом у нас стоит поход по магазинам. Я планировала распределить заботы вне и в...доме как минимум на троих, но Себстьян и Драго были вынуждены...отлучиться и, откровенно говоря, понятия не имею, как надолго это затянется. Одна я явно...не уложусь в лимит времени, которого практически нет. Потому стремительное чаепитие и вперед, в водоворот дел.
Лилит улыбнулась, присев за стол напротив Гарри и сделав большой глоток из своей чашки. Прижала пальцы к теплой поверхности, потому что вдруг стало как-то зябко.
"Сквозняк, что ли. Или опять".
Или опять - означало абсолютно все метафизические состояния, накатывавшие на неё в канун Хэллоуина. Зеленые глаза застыли, взгляд словно бы медленно растворялся в себе самом, она стиснула чашку ещё крепче и немного вздрогнула от слабого "тинь-тиинь-ти", приходя в себя. Это обручальное кольцо стукнулось о керамическую поверхность.
- Ты ничего не говорил? Я задумалась.

Отредактировано Lily Potter (2017-01-05 17:51:05)

- Что у Вас там по плану?
Гарри ожидаемо поинтересовался, а Лилит машинально бросила туманный взгляд на список.

1. тыквы
2. тыквы
3. гирлянда "летучая мышь" - 4 штуки
4. бархатный паук на блистере - 1 шт
5. гирлянда "скелетики"
6. ужас летящий на крыльях ночи ???
7. черные свечи
8. черные перья
9. воздушные шары с тематическими рисунками
10. 

Не покупать:

черепа
змей
крыс

_____________________________

Дополнительно:
- миндальные орехи для печенья "вампирские пальчики".
- соленая соломка и сыр(сделаем "ведьминские метлы")
- гранатовый сок(в "коктейль вампира") 
- груши(для привидений)

- апельсины

Лилит всегда старалась сделать на ужин празднования дня "Всех Святых"(никогда не понимала этого названия) что-нибудь хэллоуиновское даже с едой. 
Печенье, в виде пальцев вампира, тефтели из индейки, при помощи разрезанной оливки превращающиеся в нечто, похожее на человеческий глаз, "страшные" фаршированные перцы с вырезанными кривыми рожицами, коктейль "Джек-Фонарь", который она все равно никогда не готовила потому что тот содержал в себе одни сплошные апельсины. Ярко-оранжевый, концентрированный, с круглой сочной долькой, которая пялится на тебя прямо из бокала.
Ну и за имя Джека заодно. 
Нет, она не любила Ригель, но не до такой степени, чтобы держать в доме настоящие апельсины, когда лучшая подруга мужа может нечаянно в гости нагрянуть. 
Чем чёрт не шутит. Она уже оказывалась в доме, когда совсем не ждали, предположить такого не могли.
И все равно ответом на теоретический вопрос: "Ма, а апельсины-то почему не купила?" будет неизменное: "Да пустяк, забыла". 
- За покупками, так за покупками. А тыквы у Вас есть? 
- Нет, Гарри. Тыквы как раз первые по списку...аж два раза их внесла сюда, наверное, по случайности. Ничего не слышала о таком фермере...неужели, ты именно туда хочешь отправиться за тыквами?
Допив чай и изъяв чашку у Певерелла, Лилит торопливо сполоснула посуду, убирая в сушилку, а затем развернулась и подмигнула:
- Теперь мы можем идти. И всё-таки, думаю, тыквы стоит оставить на потом. Вполне вероятно, что их мы повезем на такси. Тяжеловато будет. В первую очередь нам нужны разномастные украшения для дома и продукты на стол. Нужно будет развесить в холле гирлянды, украсить входную дверь, лестницу и окна...обязательно гостиную.
Она продолжала договаривать, уже застегивая сапоги и натягивая пальто. Забросила на плечо сумку, открывая входную дверь и выпуская Гарри обратно на уличную прохладу. 
Вышла сама, закрыла на ключ, идя от крыльца к калитке. Около темно-синего почтового ящика с адресом дома, взгляд мимоходом упал на прямоугольный, прикрепленный к забору цветочный горшок и вообще-то он должен крепиться на стену, или балкон. Длинный, продолговатый; бирюзового цвета. 
Здесь жили(а в конце октября уже отживали) своё: "Снежная королева" и "Черный бархат" - два сорта петуний. 
Женщина питала к этим цветам столь же противоположные, черно-белые чувства.
Пока она на миг замешкалась, пытаясь четко решить, идти ли им именно на остановку и не забыла ли она выключить чайник, из квадратной кошачьей дверцы вышел Реджинальд. Право слово, короли покидают тронный зал с куда меньшим величием. Кот вытянул хвост трубой, высокомерно огляделся по сторонам и лишь потом, заметив, что хозяйка дома почему-то ещё не ушла(не совсем ушла), позволил себе пройти по дорожке, разве что не красной, не ковровой и не под ослепительные вспышки фотокамер, к забору.
Изящно вскочив на него, кот уставился на Лилит.
- Ну что, прокатимся на двухэтажном автобусе? Сперва нам нужен какой-нибудь супермаркет покрупнее, поедем в центр. Реджи, пока!
Лилит почесала кота под подбородком.

Странно, но присутствие Гарри как-то успокаивает нервы, придает уверенности в надвигающейся суете. Будь она одна, наверное, издергалась бы вся ещё по пути на остановку, а идти здесь недалеко.
- Жаль, не нашла времени сдать на права... - Лилит вздохнула, тоскливо обернувшись в сторону, оставшегося где-то за домашним забором, гаража.
- Поехали бы с тобой на машине, как все нормальные люди...
Миссис Снейк не лукавила, у неё действительно банально не было возможности научиться водить автомобиль. Выпуск, мед, ребенок. Дом, муж, болеющий ребенок, кот.
Все собаки, которых беспардонно вешают на молодых врачей и молодых специалистов вообще.
Ужин, магазины, завтрак, обед. Музыкальная школа, секция фехтования, прочие кружки и дополнительные занятия.
Несмотря на всё это, на не могла и не хотела бы сказать, что её хоть раз в жизни душил быт, убивали грязные тарелки, до белого каления доводила не заправленная постель, бесила кашляющая стиральная машинка. Она скакала как пушистая рыжая белка в колесе и заливисто смеялась.
Она несла двухлетнего ребенка в одной руке, пакеты продуктов на ужин в другой, держала в зубах ключи от дома и весело напевала что-то из семидесятых.
Иногда казалось, что жонглирование баскетбольными мячами, при уже вышеописанной картинке, тоже вписалось бы в пейзаж.
Мимо них прошла соседка справа - миссис Гэйл; пожилая сухонькая дама с огромной шишкой седых волос и большими очками:
- Здравствуй, Лилит. Что-то у меня хризантемы завяли. Твой...химик точно нам в сад не сливает кислоту?
- Мой химик ни в один сад не сливает кислоту. Ноябрь на носу. Скоро всё завянет.
- И у тебя завяли?
- Ну, конечно!
- А кот ваш что? Он, между прочим, Джульетту осчастливил! Котят - вам под дверь принесу, так и знай.
- Уверена, что наш Реджинальд в сторону ваших Джульетт, Пенелоп, Гертруд и кого там ещё, даже не смотрит.
К счастью, пришедший автобус избавил их от дальнейших, наверняка просто умопомрачительных новостей. 
Увы, геронтология на этом не кончилась, разве что показывая другую гендерную сторону. Лилит уже привыкла видеть данный пласт населения Британии чаще, чем обедать. 
- Вечно вы все путаетесь под ногами, - недовольно заявил дедуля, и кошки, судя по всему, тоже только начались: - Тебя забыл спросить, жалкий мальчишка! 
- Зачем же вы так, сэр, - Лилит оглядела пожилого мужчину со слипшимися волосами, задержав неодобрительный взгляд на серой шипящей кошке: - Мальчик ничего плохого вам не сказал. 
- А вы получше воспитывайте своего ребенка!  Пороть их надо и палками колотить. Молодежь совсем от рук отбилась, дамочка.
Лилит ничего не ответила на это, а настроения спорить не было поэтому она просто взяла Гарри за руку и ловко обошла то, что принципиально обойти нельзя - вскипевшего дедушку и его не менее раскочегаренную питомицу. 
Взять человека за руку - это самое простое и самое сложное действие на свете. 
Из первых воспоминаний об этом жесте; мама тащит за руку среди какой-то галдящей толпы. Не ведет, тащит. А так хотелось, чтобы вела... 
Из самых лучших воспоминаний об этом жесте - она ведет Себастьяна за руку - не важно куда и не важно откуда. 
Из самых счастливых воспоминаний об этом жесте - Драго делает первые шаги, а его пальчики цепляются за ладонь Лилит. 
Проведя Певерелла на площадку, миссис Снейк отвлеклась на то, чтобы найти деньги для оплаты проезда. Скрупулезно выкладывая на ладонь монеты, почему-то зацепилась взглядом за линии, испещрявшие руку с внутренней стороны. 
Она повернулась к окну и в стекле отразились они с Гарри. Всего на миг, но этого хватило, чтоб глубокая зелень двух пар тех и других глаз отразилась где-то внутри и...Лилит вздрогнула, мелочь посыпалась на пол. 
Ещё немного и поверхность стекла точно приобретет способность превратиться в зеркало.
Лилит не любила большие зеркала. Лилит не любила смотреть в зеркала втроем, вместе, поэтому всегда избегала этих огромных вестибюльно-коридорных зеркал, если они с Драго и Себастьяном куда-то ходили, ну, в тот же театр или в кино. Она обожала совместные фотографии и не любила совместные отражения. Кажется, если слишком долго смотреть в зеркало от пола до потолка - станешь полупрозрачной, прозрачной, пока совсем не истаешь.  Лилит любила писать эсэмэски и не очень любила писать письма. Порой накатывало странное, необъяснимое ощущение, что письма останутся, а ты — не сможешь.  И каждый человек будет читать и несметное количество раз перечитывать написанные тобой строки, разрывая на куски свою душу. Будет прятать эти буквы за пазуху, куда-то поближе к сердцу. Самое время ещё раз проклясть Хэллоуин за такие упаднические мысли! За все эти смятения, предчувствия, ауру...ауру чего-то ненормального. Каждый канун дня Всех Святых она жила в карликовом предынфарктном состоянии.
Передернув плечами, Лилит наконец соизволила присесть на корточки, чтобы собрать круглые железки с номиналом. 
- Говорят, по статистике...всего у двух процентов людей в мире зеленые глаза. 
"Хм...ему это уже миллион раз говорили. Мне - говорили. "

- В таком случае хорошо, что мы не в средневековье, - она попыталась пошутить, вероятно, неудачно: - Меня ещё и за рыжие волосы бы сожгли. Радуюсь, хоть в больнице нет никакой самодеятельности, а то пришлось бы ведьму играть, между тем, школьные года давно прошли. Спасибо...
Когда Гарри помог ей удержаться на ногах, Лилит будто бы чему-то смутилась.
Гарри словно миражно уменьшился в пять раз и над любопытным зеленым взглядом не было теперь никакого шрама.
Ручка ребенка, которому не исполнилось и полутора лет, сжимала край пальто. Уже почти готовая признать, что ей необходимо показаться специалисту душевной сферы, Лилит вспомнила.

Куклу, пупса, которым она играла в детстве, звали Харрис. И у него были зеленые глаза.

Мама никогда не шила для него одежку, зато папа сделал ему игрушечную кроватку, прямо как настоящая, которую поставили у девочки в комнате.
Тридцать первое октября.
- Харри, идем на прогулку!
Требовательно воскликнула Лилит, беря игрушку в руки на манер настоящего ребенка.
Они деловито сошли крыльца, собираясь перейти дорогу. Как хорошая девочка, она внимательно взглянула по сторонам, шагнула, башмачок случайно зацепился за сливную решетку.
Харриса молниеносно перебросила за свою спину, словно тот был настоящим маленьким ребенком и нуждался в защите.
Выкрашенные в ярко-зеленый, огромные фары пикапа, ведомого стайкой веселых подростков, но успевшего затормозить в последнюю секунду, затопили глаза, переливаясь через край ужасом.
Лилит помнила, как в ушах стоял крик и как через борт машины перевалилось безносое чучело в темном длинном балахоне.

Наваждение схлынуло и черные волосы Гарри резко выцвели, а глаза приобрели небесно-голубой оттенок. Лилит нередко вспоминала Драго в различный его возраст и в этом уже не было ничего удивительного. 
Она упустила момент, чтобы ответить ему про поездки на поездах.
И тут снова возник этот вездесущий пожилой, вот только совсем не джентльмен. 
Судя по тому, как Певерелл ответил на его - "И отец твой такой же!"
- О, да! Более чем.
Его мало беспокоила взвинченность старичка. Лилит она тоже почти не трогала - работая врачом наслушаешься ещё и не такого. С другой стороны, всё равно зачем-то хотелось, чтобы этот мужчина преклонных лет прекратил уже бубнить.
- Скоро будем на месте, - она улыбнулась, обнадеживая Гарри и взгляд опять зацепился за его шрам, прячущийся за волосами; Снейк хотела что-то сказать, что-то важное, но сказала другое, не мене важное, правда: - Я рада, что вы с Драго подружились.
Она не лукавила. Как и любая мать, временами полупредчувствием ощущая какую-то...зыбкость почвы под ногами сына, даже если он не рассказывал напрямую, что именно не так, а он не рассказывал и в этой привычке мужчины семьи были удивительно единодушны. Так вот, понимая обоюдоострость чего бы то ни было, Лилит искренне поддерживала дружбу мальчиков. 
- Не теряйте этого. Не теряйте, Гарри. Дружба - одна из самых важных и незаменимых на земле... необходимостей. У каждого должен быть друг. Лучший друг - это сокровище. 
- Уайт-Сити, торговый центр Вестфилд - следующая остановка. 
Лилит подошла поближе к дверям, взявшись за поручень. Только сейчас она заметила, что они поехали на тридцать первом автобусе. 

Это число снова будет её преследовать, пока не минует и в этом году.

- Мы не сможем ее потерять. Это же дружба, это не ключи и не часы. Люди могут потеряться, а дружба нет, если, конечно, она настоящая, - сказал Гарри и Лилит, явно не замечая что делает, сжала поручень так, что костяшки пальцев побелели.
Если, конечно, она настоящая...

Снейк вперилась взглядом в ярко-красные буквы, которыми было написано название торгового центра среди прямоугольных панелей, выдержанных в различных оттенках зеленого цвета.
Сойдя со ступени автобуса, направилась к центральному входу.

- А у Вас есть лучший друг?

- У меня...кхм, была лучшая подруга.
В голове вспыхнула грива, а затем добрые-предрбрые лошадиные глаза.
Не к тому, что подруга Лилит Снейк была похожа на лошадь, конечно же. Просто поводья и цокот копыт появлялись намного раньше первых мыслей о самой Адель.
Манеж и своды ипподрома рисовались вокруг прежде любых стен, в которых та могла находиться.
Говоря о Лилит Снейк, ампулы и больницы с горьким специфическим запахом медикаментов и антисептика представляет разве что Джек Статуар.
Наверное.
Лилит хотелось думать, что люди, вспоминая о ней, проводят ассоциации с ласковой осенью, рыжим котом, цветочной клумбой, уютным пламенем камина.
Лилит хотелось думать, что кто-то представляет себе какую-нибудь Мадонну, имея в виду любовь матери, которая не знает границ.
Рыжую лисицу.
Красную лилию.
От мыслей об Адель в мозгу сразу же вспыхивал черный конь. Нет, вернее, вороной. Надо же, она до сих пор помнит масти.
- У меня была лучшая подруга, Гарри. А сейчас я думаю, что...может быть, нам не следует цеплять на людей эти ярлычки.
Лучший, худший...разве недостаточно понятия друг?. На самом деле...я просто не справилась с ролью лучшей подруги, вот и всё.
Они вошли в прозрачные двери торгового комплекса и Лилит воскресила перед глазами список покупок, в который раз сожалея, что не удосужилась научиться водить машину.
У Лилит между лопаток свербило стойкое ощущение, будто Гарри Певереллу всю жизнь рассказывали о том, какая она замечательная. Какая она веселая, как она ласково улыбается, как невозможно её не любить, как никто никогда не говорил о ней плохого слова, а если говорил, то сожалел об этом до скончания времен.
И от этого ощущения было не по себе.
"Я никогда такой не была, Гарри, все они ошибаются" - взгляд её смотрит вдаль, туда где маняще растянулась под потолком вывеска супермаркета.
Им определенно нужно туда, но Лилит сворачивает в сувенирный отдел, надеясь встретить там какие-то хэллоуинские аксессуары.
- Простите, у вас есть?.. О.
Взгляд падает на витрину, где среди керамических и фарфоровых статуэток, притаились рыжевато-пятнистые лань и олененок.

Глаза миссис Снейк приобрели глубину необработанного изумруда:
- Можно мне посмотреть ближе?
- Конечно, мэм.
Девушка за прилавком, осторожно достав фигурку, протянула аккурат на раскрытую ладонь.
Лилит поднесла зверей ближе к глазам и нежно улыбнулась.
- У нас ещё есть светильник с оленем. Здесь меняются цвета, если...
Не стоило подносить светящийся шар с серебристым оленем так близко к её лицу, когда внутреннее сияние переменилось на зеленый.

Лилит вздрогнула и выронила статуэтку. Девушка за прилавком принялась судорожно извиняться за свою неосторожность, сбиваясь, а женщина присела на корточки, взяв расколовшуюся надвое фигурку.
Олененок был теперь один, а трещина на его лбу была похожа на молнию. Лань растрескалась так, что напоминала мертвую. Необъяснимый ужас стекал вдоль позвоночника по спине Лилит.
Пришлось отмереть.
- Всё в порядке, я оплачу разбитую. И упакуйте светильник.
"Подарю его Гарри в качестве невербального извинения за то, что происходит со мной весь день".

Лилит немного пришла в себя, с отстраненным интересом наблюдая как заворачивают светильник. Она смутно слышала позади нелинейные шаги Гарри, который явно принялся изучать ассортимент остального барахла, чтоб не являть собой недвижимый столб, вросший в землю посреди безлюдного поля.
- Странно, да? Всегда делают фигурку матери и ребенка, и никогда отца и ребенка, - догнали его слова,в каком-то смысле даже философские и от них по спине вновь вздыбились точечные мурашки.
Никогда отца и ребенка. Это правда. Их всегда или двое, или трое, будто иначе и быть не может.
А ведь бывают такие матери...что ни глиняную фигурку вылепить, ни картину нарисовать: ничего не достойны.
На коробке как раз обвязывалась развеселая праздничная лента красного цвета, как волос коснулось что-то тканевой и легкое, а искаженный голос Певерелла запел:
- Может быть, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Что вы там ни говорите.
Шапки, цилиндры и котелки
Красивей меня, спору нет.
Но будь они умнее меня,
Я бы съела себя на обед.
Все помыслы ваши я вижу насквозь,
Не скрыть от меня ничего.
Наденьте меня, и я вам сообщу,
Что в будущем вам суждено.
Нет, даже не запел, но...
Потолок магазина будто бы стал невыносимо выше, а голоса вокруг...разномастные голоса шумного торгового центра, расположенного в центре Лондона стали глубже, громче, отдаваясь готическим эхом. Как в старинном католическом соборе, со сложным переплетением гулкой архитектуры. Как в средневековом замке. Как...просто в замке.
"Где-то я это уже слышала".
Лилит прилепила к лицу улыбку из папье-маше и развернулась, стянув шляпу с волос и протягивая её продавцу не глядя:
- Пойдем, Гарри, у нас ещё куча дел.
Судя по всему, судьба в этот день решила довести Лилит Снейк до ручки. Как только они вышли из магазина, в коридоре к ней обратился...

Косплеер Гэндальфа?

- Мэм! Прошу, сфотографируйтесь с мальчиком - в декабре выходит "Хоббит".
- Простите, сэр, нам некогда фотографироваться.
- Я вас очень прошу!

Я вас очень прошу...
Лилит затравленно посмотрела на мужчину, чей образ весьма старательно копировал одного из самых известных толкиновских персонажей.

У него был серый балахон, посох и трубка, а ещё - уйма волос и длинная-длинная борода. Около противоположной стены была расположена картонная стойка.

На её фоне им и предлагалось запечатлеть себя для истории. Снейк нервозно вздохнула:
- Ладно, Гарри, давай сфотографируемся. Чувствую я, этому человеку отказать нельзя.
"Нельзя отказать, да это же просто глупо переодетый, наверняка даже не актер?. С чего бы ему нельзя было отказать...".
Лилит сжала зубы, пройдя вперед, а потом выпрямилась, неловко приобняв Гарри за плечо и подтащив ближе к себе. "Гэндальф" подозвал откуда-то фотографа и встал со стороны Певерелла, принимая какую-то должную для себя позу.
На них смотрел объектив полароида. Вспышка. Сжавшееся сердце. И вот, им уже протягивают два мгновенных фотоснимка, рекламненько щерясь, а Лилит никак не может отмереть, чтобы взять хоть один из них.