- Рудольф! - Адель легко впорхнула в конюшни, улыбаясь до ушей и сразу же торопливо подходя к стойлу любимца и даже больше, чем охотно потянувшегося к ней мордой и приветственно раздувающего ноздри, пока его обнимали за шею: - Привет, мой мальчик. Как ты сегодня? Ты уже слышал, что в центре - конная прогулка-аукцион. И знаешь что? Мы приглашены! А знаешь где? В Гайд-Парке! Там будет такая красотища, ты умрешь... ммм, но сперва мы тебя почистим, накормим, прогуляем... а?
Девушка была уже при полном наездническом облачении, даже голову венчал защитный шлем, схваченный под подбородком ремешками. Костюм состоял из черных узких бриджей, высоких ботинок, светло-сиреневой блузы и темно-фиолетового матового жакета с глянцевыми лацканами.
Вообще-то её личный тренер строго запретила брать коня на сторонние мероприятия и в целом настоятельно рекомендовала им обоим абсолютно сосредоточиться на подготовке к грядущим большим летним соревнованиям.
Да, от этих скачек карьера пары Рудольф/Адель зависела почти напрямую, но никак не больше, чем от тех, что будут через год - летом, после этого. И они готовились. Слаженно, упорно, ежедневно.
Но Корби просто не могла позволить себе пропустить такое крупное городское событие, плотно связанное с лошадьми.
Она не поедет на этот аукцион в следующем году. Когда ставки возрастут. Когда она уже станет женой Альфреда, а не будет помолвлена с ним, как сейчас.
Жених, к слову, был сильно занят и они практически не виделись уже пару месяцев, но пара недурственно умела существовать автономно.
Адель не имела привычки вздыхать, таская за собой слезливо подписанные мягкие игрушки, или книги. 
На входе в Гайд-Парк сегодня было многолюдно. Классика жизни - большинство лондонцев считают своим святым долгом посетить мероприятие, либо праздник, как-либо связанный с лошадьми. 
Натянув поводья, Адель притормозила коня, давая возможность проехать четверке велосипедистов, а потом вдруг резко вытянула шею, заметив кого-то уже на территории парка.
- Чтоб меня. Тут Боу. Сукин сын...
Пальцы сжались на кожаных ремнях, Рудольф слегка заволновался, перебрав задними ногами. Адель успокаивающе погладила его по гриве, въезжая в парк.
Юджин Боу - был знаком ей по конной школе, но она знала о нём нечто такое, от чего волосы шевелились на голове. Боу был старше её на пять лет, но когда в свои одиннадцать девочка рассказала, что лично видела его неподобающее обращение с животными, никто не поверил. 
Родители Юджина были довольно влиятельны и богаты, множество пар глаз непреодолимо закрываются, стоит хрустнуть купюре крупного номинала в кулаке. 
Руки сжимались в вышеозначенные кулаки от бессилия. 
Оставив коня около специализированной привязи, Адель пошла искать место, оборудованное под сцену и "зал" - скорее ряды стульев, а быть может, организаторы не поленились соорудить трибуны. 
- Привет, Адель! - девочка, год назад выпускавшаяся из школы, хлопнула по плечу. 
- Привет! Видела тут Боу? 
- Ага. 
- Ты не в курсе, он будет принимать участие в аукционе? 
- Скорее всего. Его маман же держит конюшню. Наверняка решили пополнить ряды. 
- Чёрт.
Найдя наконец места перед сценой с одним пологим спуском(чтоб можно было лошадей заводить), по обе стороны от которой размещались кони и кобылы, Адель прошла в третий ряд, заметив в первом Юджина и злобно поджимая губы. Тот держал в руках специальную табличку для участия в аукционе. 
Предначальная суета не стихала, в то время как неважно выглядевшая девушка опустилась на стул, не сводя глаз с чужого затылка.

Слева...или справа? Размеренным тоном сказали что-то про прекрасный день и отличную погоду.
Адель нахмурилась и чуть тряхнула головой, словно отбиваясь от назойливой мошки, зудящей над ухом. Или от балаболящего радио.
Испепелить Боу при помощи зрительного сверла не выходило, пришлось повернуть не слишком довольное лицо к соседу.
- Он вам не перезвонил? Зря. С его стороны это почти преступление. 
- Он действительно преступник, но дело не в телефонных звонках. Увы.
Она коротко выдохнула и отвела глаза вперед, в сторону сцены.
Впрочем, тут же вернулась к незнакомому молодому человеку. Полупрозрачный овальный камешек помолвочного кольца сверкнул желтоватым озорным бликом, точно предупреждающе, как подмигнул.
"Да ладно, я всё равно буду флиртовать, а ты не смотри, если хочешь", - Адель повернула кольцо камнем вниз и приняла более расслабленно-заинтересованную позу.
Её темно-каштановые волосы длинной челкой бросались в глаза, достигали уровня ниже плеч.
Тепло-карие глаза разбивались десятками сияющих лучиков, источающих внутреннюю силу.
- Я Адель. А Юджин Боу садист, но это не доказано.
Задержавшись взглядом на ленте, перехватывающей гладкие белые волосы, Корби неспешно скользнула вниз, по тому, до куда они доходят.
Ниспадают.
У блондина определенно были шикарные фигура, осанка, аристократические руки и...она оценивала его как жеребца, но тут уж ничего не поделаешь.
Каждый мужчина в её жизни должен первоочередно свыкнуться с мыслью, что если в постели ему не предлагают седло и короткий хлыст, то это успех.
Или провал?
Не пялиться так, проявляя выглаженный такт и дрессированную вежливость, не смотреть прямо, ярко не показывать состояние вероятного интереса или вспыхнувшей симпатии, да хоть и неоспоримой тяги, не стрелять глазами - было не про неё.
Адель не любила правила и любила крайности.
Она могла бы выбрать каскадерство или мотогонки, если бы уже не выбрала лошадей, а они не выбрали её.
Адель не хотела быть женщиной-загадкой.
Она не хотела плавно взмахивать ресницами, томно перегоняя загадочную палитру из пустого в порожнее, она не хотела годами сушить где-то пресловутую изюминку.
Что такое изюм?
Засохший виноград.
Пусть внутри лучше будет виноградник, или винный погреб, а лучше Шампань или вся Гасконь.