Три года назад

Сначала было вкусно.
Коробка конфет, оказавшаяся в огромном шкафу Роланда Уизли рядом с учебниками, парой носков и какой-то статуэткой (удивительно, но Роланд имел невероятную способность как-то ориентироваться в этом хаосе) спасла его от голодной смерти посреди ночи. Лишь позже, уже после насыщения возник вопрос: а, собственно, откуда она там взялась? Покупалась в подарок кому-то и так и не была использована в данном качестве? Наоборот, была подарена Ролу и благополучно забыта? Или вообще была куплена когда-то давно как неприкосновенный запас на случай войны, конца света и острого голода?
Роланд засыпал будучи живее всех живых, решив не утруждать себя поиском ответов на лишние вопросы.
Просыпался же он умирающим.

- Тони, это конец, это же конец, да? - тихонько мямлил Рол, лежа в салоне неотложки и морщась от резких болей в животе. Сейчас он представлял себя мистером Оранжевым из “Бешеных Псов” только без огнестрела в брюшную полость и испачканного кровью салона. Его “Мистер Белый” был как всегда до безобразия спокоен:
- Это всего лишь отравление, мистер Уозлик. Через несколько дней уже пойдете в школу.
Тони был дворецким в доме Уозликов уже около девяти лет, хотя Ролу казалось, что намного дольше. Он подкупил привередливую Марию Уозлик своей компетентностью, немногословностью и железной невозмутимостью, обошел десяток кандидатов и теперь был частью их небольшой семьи. Главный помощник, советчик, слушатель - а салфеточки как складывает, ну просто загляденье!
- Как ты, Рол? - в глазах мамы плещется настоящее беспокойство, и Ролу даже немного не по себе от такого искреннего страха в ее голосе. Он выдавливает улыбку и поднимает большой палец вверх - этого оказывается достаточно для того, чтобы она успокоилась и вернулась к своим телефонным переговорам на повышенных тонах. Видимо, какую-то престижную больницу скоро закроют. Как только мама отвлекается, Рол поворачивается к Тони и тихонько шепчет:
- Там же ведь кошмарные условия, да? Врачи в окровавленных халатах? Крысы, тараканы…
- Вам нужно смотреть меньше фильмов ужасов, мистер Уозлик. Миссис Уозлик нашла достойное лечебное заведение со всеми условиями - с чистыми халатами и без крыс, тараканов, пауков…
Насчет последнего Роланд не поверил, содрогнувшись всем телом и застонав от боли. Пауки, там же могут быть пауки, как же он раньше об этом не подумал? Ну уж нет, никакого лечения, и так все пройдет!
- Тони, мне легче, правда. Пускай поворачивают назад, я лучше дома отлежусь… - на какое-то мгновение Ролу показалось, что на губах дворецкого появится улыбка.
- Поверьте мне, Мистер Уозлик - никаких пауков.

Тони никогда его не обманывал. Этот раз не стал исключением: приемный покой оказалась чистым, светлым и без восьминогих обитателей.
- Ну наконец-то, я уж думала, что мы уже и не дождемся специалиста! - в голосе мамы железные нотки, от которых Рола по-настоящему передергивает от страха. Ему уже жаль бедную женщину в белом халате, которой “посчастливилось” столкнуться с ураганом “Мария”
- Здравствуйте, - только успевает вставить Рол перед очередной тирадой миссис Уозлик. Благо, раздается спасительная трель телефонного сигнала, и катастрофа переносится на несколько минут из-за важного телефонного звонка, а у мальчика появляется возможность представиться: - Я Роланд.

Настоящее время

Звук клаксона внезапен и оглушителен: кажется, что сосуды в голове взрываются один за другим, а барабанные перепонки лопаются. Роланд отрывает голову от руля, к которому прислонился лбом на мгновение, надеясь, что это поможет от головной боли хоть на короткое время, а потом нажимает на педаль газа - зеленый свет горел уже добрых двадцать секунд.
Нетерпеливый водитель не спешит обгонять Рола и кричать ему что-то обидное. Видимо, дорогая марка автомобиля в его глазах создавала видимость важности и влияния персоны, сидящей за рулем и спрятанной за тонированными стеклами - с такими лучше не связываться.
"Да-да, будьте аккуратнее, а то и на вас настучу - будете знать, как сигналить по пустякам."
Тихая музыка из колонок раздражающе бьет по нервам, а ровная дорога, кажется, сплошняком покрыта кочками и ухабами: любая неровность отдавала новой вспышкой боли в голове. Роланд едет несколько мучительно-долгих минут и только потом решает свернуть на обочину и заглушить мотор, после чего откидывается на спинку своего сиденья и прячет лицо в ладонях.
Боль мучила его уже несколько дней. Дорогое болеутоляющее, купленное по совету фармацевта из аптеки, не помогало, боль временно отступала лишь по вечерам, когда таблетки запивались каким-то не самым качественным алкоголем, и возвращалась с громким: “Приветики! Соскучился?” каждое утро.
"За каждые поступки когда-нибудь воздастся свыше, верно? Видимо, даже там я прохожу без очереди."

Пронзительная сирена неотложки, подъезжающей к больнице, заставляет Роланда тихонько застонать и опустить руки, чтобы взглянуть воспаленными глазами на объект новой порции боли в разрывающейся на части голове. Кажется, он катался на подобном транспорте года три назад, когда налопался испорченных конфет и отравился. Славные были времена, никаких треволнений и переживаний.
- Ничего себе, - шепчет Роланд себе под нос, когда наконец замечает, что остановился именно у той больницы, в которую попал по воле случая три года назад. Возможно, он приехал сюда чисто на автомате, не имея определенной точки назначения. Возможно, просто случайное совпадение…

- … Возможно, Вы ее узнаете по описанию. Рыжая такая, красивая. Хороший специалист. Мне нужно на прием именно к ней.
- Скорей всего, Вы имеете в виду доктора Лилит Сне…
- Да, ее. Лилит, вроде Лилит. Я все оплачу, но она должна принять меня сейчас же, - даже такой краткий диалог дался Роланду слишком тяжело: непонимание в глазах работницы больницы, сложность формулировки слов в более-менее связные предложения, пульсирующая боль в области лба - обстоятельства, совсем не способствующие интересным беседам.

Нужный кабинет, разрешение войти, несколько тяжелых шагов, женщина, которая может помочь. Роланд садится на стул для посетителей и отгоняет чувство дежавю: кажется, он совсем недавно заходил так в чей-то кабинет, только чувствовал себя куда лучше во всех аспектах, да и отсутствие синяков под глазами и сероватого оттенка кожи делало его куда более приятным для созерцания. Но в зеленых глазах напротив нет ядовитого презрения, нет смертельного холода.
"А зря. Знали бы Вы, доктор, кого Вам приходится лечить…"
- Здравствуйте. Вы, наверное, меня не помните, - голос Роланда хриплый и тихий, потерявший былую звонкость: - Я Роланд Уозлик, когда-то давно Вы мне помогли, я тогда отправился конфетами. Не важно. Сейчас у меня сильно болит голова, вот уже… уже… - Роланд опускает взгляд на крышку стола и пытается вспомнить, когда же это всё началось. Чуть позже сдачи последнего экзамена. Чуть позже отчисления Певерелла. Или прямо в тот же день? Рол не может вспомнить определенный момент начала, зато помнит, как усиливались его муки с каждым днем, особенно, когда таблетки перестали помогать. Чем больше мыслей о судьбе Певерелла и собственных словах в кабинете профессора Снейка, тем сильнее. Казалось бы - просто отпустить эту ситуацию и жить припеваючи дальше. Только вот не думать не получалось.
- Несколько недель. Сначала несильно, болеутоляющие таблетки спасали. Потом они перестали действовать, и в последнее время это просто… Невыносимо, - Рол глубоко вздыхает и впивается пальцами в свои рыжие волосы: - Я совершенно не силен в медицине, но… Может, у меня там опухоль и что-то подобное?
“Опухоль под названием “Гарри Певерелл” скорее. Опухоль, с которой тебе, Уозлик, жить до конца жизни”.