- Привет, - произнес он, - меня зовут  Ларри  Тальбот.  Я  ваш 
новый сосед и счел возможным засвидетельствовать свое почтение.
- Не хотите ли войти и выпить со мной чашечку чаю? - спросил Джек.
- Благодарю.
Р. Желязны "Ночь в тоскливом октябре"

Последняя неделя для Ромула выдалась необычайно спокойной. Не было приступов лунатизма с тревожными снами, на работе все шло гладко, он даже наткнулся на недурной роман, который успешно развлекал его несколько дней. Большинство людей назвало бы такую неделю хорошей, но к её концу Ромул был готов взвыть. В его возрасте полагалось стремиться к стабильности, надежным достижениям, тихой семейной радости. Все эти пристойные занятия позволяли людям спрятаться в клетках повседневности от непредсказуемости настоящей жизни. Что такое настоящая жизнь Ромул так до конца и не разобрался, но она точно не имела ничего общего со спокойствием и нормальностью.

Ромул презирал обыденность. Когда он замечал в себе признаки этого недуга, то начинал метаться в поисках случая или мысли, которые смогут выбить его из колеи ежедневных мелочей. Проще всего было найти что-то болезненное и разозлиться, но искренняя радость тоже помогала, хоть и встречалась реже. Сильные эмоции на время насыщали его, давая передышку перед тем, как сидящий внутри хищник снова погонит его прочь из кольца работа-дом.

Подобные размышления выгнали Ромула на улицу и в эту ночь. Он любил ночной Лондон. Заполненный людьми город превращался в учтивого дворецкого, готового удовлетворить любой запрос разношерстной публики. Ночной город показывал свое настоящее лицо, уродливое и одинокое, но в то же время искреннее. Обычно Ромул гулял по ночам от безысходности, когда понимал, что заснуть уже не сможет. Тогда он шел, изматывая себя до предела, чтобы перед рассветом провалиться в сон без сновидений, выиграв пару часов отдыха до выхода на работу.

Но сегодняшняя прогулка была другой. Ромул шел на встречу с Городом и был готов ввязаться в любую нелепую историю, которая сможет вырвать его из потока обыденности. Может он найдет в парке забытую книгу с загадочными пометками на полях. Или встретит продрогшего бомжа, которого потребуется довести до приюта или хотя бы устроить на временное прибежище под мостом, разжигая для него костер из обрывков картона. Пустые мечты. Ромула вполне бы устроило любое необычное место, в котором он раньше не был. Он направился в малознакомые районы в надежде найти что-то подходящее.

Удача улыбнулась ему. Проблуждав всего пару часов, Люпус вышел на небольшую улочку, или даже переулок. Магазины и бары, украшенные неоновой рекламой, остались позади, и в этом месте единственным источником света была вывеска, помещавшаяся над очевидно заброшенным заведением, уже успевшем покрыться слоем граффити. Чем это заведение занималось, оставалось только гадать, и надпись никак не вносила в этот вопрос определенности. На ней значилось: «Di on all»*. Часть букв отвалилась, но надпись продолжала светиться.

Что это может значить? Умирание во всем. Дихотомия - слишком длинно. Диагональ? Тоже не то.

Ромул понял, что стоит перед надписью уже пару минут, но спешить было некуда. Он нашел цель своей прогулки. Перед ним была загадка, и если получится разгадать её, то эта ночь и несколько следующих дней будут спасены от удушающей тоски. Осматриваясь по сторонам в поисках подсказок, Ромул заметил еще одну странность. К зданию с вывеской прилегала кирпичная стена. Она была старой, хоть и хорошо сохранившейся, и совсем не сочеталась с окружающими строениями. К тому же она была совершенно чистой и не заклеенной вездесущими рекламными плакатами. Для лондонской стены это было огромным достижением. Две загадки в одном месте. Ночь становилась все более интересной.

Погруженный в свои мысли Ромул не сразу заметил, что он на улице не один. Из-за поворота вылетела палка, за которой тут же кинулся большой пес. Собака с палкой исчезли, но вскоре вернулись, повторяя свою игру. Следом появился и хозяин собаки. Он был мрачен в той же степени, в которой его пес был весел и жизнерадостен. Может все-таки дихотомия?

Человек явно был погружен в себя и не расположен к разговору, но существовал небольшой шанс, что он может дать ключ к разгадке содержания вывески. Такую возможность Ромул проигнорировать просто не мог. Палка пролетела недалеко от него. Побежавший следом пес на секунду остановился рядом с Люпусом и принюхался. Запах зоопарка явно заинтересовал его, но палка была интересней. К хозяину пса Ромул обратился так, как будто для него было самым обычным делом заговаривать с незнакомцами в тёмных переулках:

- Доброй ночи. Прошу прощения, что отвлекаю вас от прогулки. Может быть вам известно, что за заведение находилось здесь раньше? Заметьте, вывеска до сих пор работает, хотя место явно заброшено.

Этот человек показался Ромулу смутно знакомым. Несколько лет назад по ночам он периодически натыкался на собачника, но это было в другом районе, да и пес вроде был другой. Мало ли людей с собаками гуляет по Лондону. Возможно он видел его где-то еще.

Был шанс, что прохожий просто отмахнется от него, приняв за городского сумасшедшего. С такими вопросами Ромул вполне удовлетворял требованиям к этой должности. А может он и был городским сумасшедшим, просто не знал об этом. Как вообще небуйный сумасшедший может понять, что он не в своем уме? Ему должно было прийти приглашение на слет безумцев? Какое-нибудь письмо с подписью "Вход только для сумасшедших"? Вряд ли такие конверты приходят по почте. Их полагается вытаскивать из дупла старого дуба в городском парке или составлять из шрифта Times, предварительно вырезав его из газеты по букве. Если Ромулу и предназначалось такое письмо, то оно до него не дошло, и это как-то подтверждало его здравый рассудок. Но прохожий ничего об этом не знал.

- Курите? - Ромул пригласительно и, как он надеялся, доброжелательно протянул прохожему пачку сигарет. Сам он курил редко, и за последние 2 месяца пачка опустела разве что на половину. Но он упорно продолжал брать её с собой в ночные прогулки, чтобы воспользоваться в особенно значимый момент. Если прохожий курит, то может не отказаться от такого предложения, а значит пара минут беседы у них будет. Ромул был вполне согласен на такой обмен. Количество приключений за эту ночь уже превысило его недельную норму.

“Вселенная для меня лишена и жизни, и воли, и целесообразности — это всего лишь громадная, мертвая, неизмеримая паровая машина, раздавливающая меня сустав за суставом. О гигантская мрачная Голгофа, Мельница Смерти! Почему смертный обречен идти туда один, без спутников? Почему, если не по воле Дьявола — или Дьявол является Богом?”
Томас Карлейль

Ромулу вдруг вспомнилась пьеса, где двое мужчин обнаруживают себя в местности, лишенной отличительных признаков, за подбрасыванием монеты, всегда выпадающей орлом. Одного из них загадка с монетой волнует, а другого нет. Это не мешает им обмениваться парадоксальными вопросами и цитатами из классиков, не находя никаких определенных ответов. Порой достаточно просто говорить, лишь бы слов было достаточно. К счастью, у прохожего их было в избытке.

...Может, это какой-то закрытый клуб для своих, где толкают героин, а без пяти минут совершеннолетние девчонки готовы показать тебе настоящее волшебство?

Ромул даже не подумал о таком варианте разгадки своей дилеммы, хотя эта версия больше походила на правду. Мысль о том, что таинственное заведение окажется обычным притоном, расстраивала, но её можно было проверить. Когда прохожий докурит и пойдет дальше, он сможет постучать в закрытую дверь или по шестому кирпичу, почему бы и нет. Если невидимый привратник потребует пароль, он просто развернется и пойдет своей дорогой, а мир лишится ещё одной тайны. Истину не волнуют чьи-то ожидания, она просто существует.

Жалко, что не единорог. Было бы лучше, если б единороги.*

Мужчина присоединился к разговору с такой легкостью, которую достигают соседи, много лет делившие одну лестничную клетку или комнату общежития. Когда все банальные темы, вроде вечно текущего водопровода, музыкальных предпочтений и детских болезней уже миновали, остаются только темы небанальные. Например, вопрос рая и ада. Поддержать такой разговор для Ромула не составляло труда. Он часто обращался к подобным мыслям, но редко высказывал их вслух, особенно другим людям.

Ромул закурил. Именно для таких моментов ему и нужна была эта пачка. Первая сигарета после долгого перерыва всегда оказывала сильный эффект. Ромул не был уверен, что правильно уловил направление мыслей собеседника, но ощущение потока у него появилось.

- Я думаю, что жизнь и то, и другое. Можно долго следовать к цели, будто поднимаясь по лестнице, и чувствовать, что каждый шаг верен, а впереди ждет только хорошее. А потом что-то происходит, чаще всего нелепое и непредсказуемое. Лестница падает и обнаруживаешь себя на шоссе с разбитой головой. Направление вроде бы есть, но смысл движения не ясен. Чем не адский котел? А что если небеса и преисподняя поменялись местами, но божественная канцелярия не удосужилась сообщить простым смертным о переезде? Небо превратилось в бездну, но мы по привычке и абсурдному доверию к гравитации устанавливаем лестницу и тащимся вверх, хотя с каждым шагом становится только хуже. И вот снова что-то происходит. Лестница падает, ад удаляется, и даже кажется, что жить стало легче, вот только ясного направления не существует. Падение тем временем затягивается, ведь дна у неба нет. Казалось бы, вот она свобода, безграничные возможности, но такая вседозволенность пугает. Даже рай можно сделать собственным адом. Впрочем, в адских делах я разбираюсь лучше и о рае мало что могу утверждать.

Договорив и сделав затяжку, Ромул остро осознал, как он устал. От вежливости, высоких идеалов, душевных терзаний, презрения к людям и к себе. Может стоило зайти клуб и снять девочку, которая покажет ему волшебство хоть на одну ночь, и не думать о приходе полисменов. В мире, перевернутом с ног на голову, ангелы должны продавать героин, а демоны беспокоиться о спасении души.

Говорить было легко, сказывался эффект попутчика. Ему нравилось, что он не знает ни имени собеседника, ни клички его собаки. Все это было лишней информацией, по крайней мере сейчас. Самое главное Ромул и так понял. Мужчина тоже бродил по городу, никуда не стремясь и не опаздывая. Значит, можно было продолжать говорить.

- Как вам больше по вкусу, чтобы рай и ад существовали или лучше без них? История закончена и точка.

Мужчина, будто прочитав мысли Ромула, постучал в закрытую дверь и даже проверил кирпичи. Ничего не произошло. Ромул позавидовал его решительности. Наверное, здорово уметь вот так действовать, не погружаясь в долгие раздумья, и ловить свою удачу, с какой бы скоростью она не двигалась. Удивительно, что это умение не принесло ему счастья.

Люпус тут же одёрнул себя. Он ничего не знал о жизни прохожего, и она его совершенно не касалась. Одна ночь на улице не делает человека неудачником. Кто знает, может его собеседник под утро вернется к красавице жене, взлохматит волосы сыну и позвонит своему секретарю с просьбой перенести рабочее совещание на вечер. Почему-то Ромулу казалось, что все обстоит совсем не так, и мужчина привык к ночным прогулкам. Слишком уверенно он чувствовал себя на этой темной улице. Впрочем, от чего мужчина бежит и к кому возвращается было по-прежнему не его делом. Ему стоило быть благодарным, что этот человек продолжает с ним разговаривать, и не все ли равно, что стоит за этим решением.

Упавшая у ног палка прервала размышления. Пес вслед за хозяином решил завязать с ним беседу, выбрав для этого доступную ему материю. Ромул помахал перед псом палкой прежде чем отбросить её. Тот отреагировал радостно, тут же включившись в игру. Хороший пес. Он нем явно заботились и уделяли достаточно внимания. Это говорило об ответственности хозяина или о большом количестве свободного времени. И это снова никак не касалось Ромула.

Переход темы на буддизм заставил Люпуса усмехнуться. Поиски смысла и жизненного назначения заводили его и в религиозные дебри. Рассмотрев все доступные варианты, он решил, что буддизм подходит ему больше всего. В этой религии виделась хотя бы иллюзия личного выбора. Конечно, чтобы достигнуть просветления нужны были не только персональные усилия, но и совпадение удачных факторов вроде благополучной кармы, умения читать и рождения неподалеку от действующего Будды. Шанс прийти к окончательному освобождению за одну жизнь был невелик, но буддисты по крайней мерее честно признавались в этом. Прочие религии сводились к принципу - задавай меньше вопросов и верь, а Бог сделает все остальное. Способность не задавать вопросов философское образование в Ромуле уничтожило. Буддисты были не против вопросов, но их ответы строились на аксиоме цикла перерождений. Без веры в это условие какая-либо практика теряла смысл. С верой у Ромула были трудности. Декарта он встретил до буддизма и, хотя его доказательства Бога были наивны, принцип тотального сомнения Ромул полностью разделял. Заигрывания с буддизмом остались в прошлом, но к этой философской концепции Люпус сохранил искреннюю теплоту.

- Ваши представления о возможной судьбе злодеев близки к логике буддизма. Личные заслуги в цикле перерождений важны, но не меньшую роль играет окружение. Лучшее рождение вам обеспечила не только тщательность в очистке пуза акулы, но и характер работодателя. Если акула была добронравной и в прошлой жизни заведовала каким-нибудь монастырем, то это большая удача для вас. Негодяи обычно промышляют против вполне добропорядочных граждан. Если грабителю пришлось обокрасть монаха или другого нравственного человека, а тот пожелал ему добра, то в следующих рождениях это сыграет свою роль. Обратная ситуация с добряками. Если за свою примерную жизнь они пару раз столкнулись с негодяями и хорошенько разозлились, то ад примет их с распростертыми объятьями. Утверждение: «Встретил Будду – убей Будду» – совсем не шутка. Если отъявленный злодей убьет мессию, то через некоторое количество жизней мессия обязательно спасет его, чтобы закончить их карму. Возможно, в одной из прошлых жизней вы угостили меня сигаретой или бросили палку моей собаке, и я сейчас отдаю свой долг. Сансара действительно странная штука.

Прохожий давно докурил и расположился на тротуаре вместе с псом. Он продолжал разговор, хотя формальный повод был исчерпан. Ромул не знал, по какому случаю ему сегодня улыбнулась удача, и стоит ли благодарить за это добрые дела своих предыдущих рождений. Как бы то ни было, приключение стоило довести до конца, и он опустился на обочину дороги вслед за собеседником. Предлагать мужчине вторую сигарету прямо сейчас показалось Ромулу слишком явной навязчивостью. Свой окурок он положил на край тротуара, чтобы забрать перед уходом.

Улица была темной и ничем не примечательной. Вывеска за спиной все еще хранила свою тайну, но нового волшебства не предвиделось. Ромул посмотрел на небо, в надежде разглядеть звезды, но свет большого города похищал небесный огонь лучше Прометея. Оставалось только наблюдать за псом, единственной живой точкой в остановившемся пейзаже.

Вопрос про прошлую жизнь заставил Ромула напрячься. Если бы он поверил в концепцию перерождений, то смог бы легко ответить, чью шкуру таскал раньше. Слишком много натуралистичных снов про охоту в полнолуние он видел и слишком хорошо понимал порученных ему в зоопарке волков. Но признаться в этом, значило бы содрать с себя кожу перед незнакомцем. К такой откровенности он был не готов. Впрочем, уходить прямо сейчас не хотелось и явно врать тоже, это могло разрушить хрупкую ткань случайной беседы.

- Если говорить о животных, то я, вероятно, относился к разряду хищников. Не знаю, за какие заслуги получил повышение. Может быть охотился исключительно на слабых и больных тварей. Или загрыз какого-нибудь хорошего человека, а он не успел пожелать мне зла. Так и поднялся по кармической лестнице за его счет. Будь у меня выбор, то я отказался бы от любого посмертия. Все рассуждения о загробной жизни идут из страха. Кто-то боится исчезновения, кто-то хочет закончить начатое, хотя бы за чертой. Знай люди, что дальше их ничего не ждет, жизнь стала бы более насыщенной. Бесценный подарок для человечества, но слишком хороший, чтобы быть правдой. Всегда найдется сила, которая заставит тебя бесконечно переписывать черновик своей жизни в попытках породить устраивающий ее шедевр. Совершенные фьорды должны воспевать совершенные поэты. Вы, как я понимаю, тоже склоняйтесь к идее посмертия? Не обязательно рая или ада, просто какого-то продолжения.

А мы все поем о себе — о чем же нам петь еще?

- Берите хоть все. В следующей жизни сочтемся.

Ромул положил пачку на тротуар. Бросив фразу, которая должна была звучать как шутка, он тут же с тоской осознал, что не совсем шутил. Принцип кармы строился на том, что люди создают некую связь, которая тянется за ними через череду перерождений, пока все взаимообязательства не будут исчерпаны. Он старался оставаться на философском уровне, не касаясь ничего личного в разговоре с прохожим, но этот план терпел крах. Он уже знал имя собеседника, пусть не целиком. Все гипотетические имена его прошлых воплощений начинались одинаково и вряд ли это было простым совпадением. До того, как Ромул успел одернуть себя, его собеседник был назван Джей. Имена всё усложняют. Из-за них становится труднее распрощаться и уйти не оборачиваясь, а потом еще труднее бродить по городу, не надеясь, что из-за угла вылетит палка, за которой побежит пес.

Пес, уже успевший пристроить голову на коленях Ромула, приподнялся и тихо заскулил, привлекая к себе внимание. Ромул потрепал собаку по голове с молчаливой благодарностью. Ты ведь хочешь сказать: «Чего ты, глупый человек, загрустил о будущем. Живи настоящим, как завещал Эпикур?» Хороший пес. Надеюсь, своему хозяину ты тоже помогаешь, когда он проваливается в придуманные для себя бездны. Ромул совсем не ожидал от пса такого доверия. Запах зоопарка нельзя было отбить ничем, и животные чаще всего негативно реагировали на соседей по видовому дереву. Сегодняшняя ночь нарушала все правила. Пес вернул его к улице и беседе, которую прохожий, ставший Джеем, вел все более увлеченно. Ромула происходящее увлекало не меньше.

- Если размышлять над этими вопросами, то утверждение, что «вы это вы» - очень смелое. Сложись ваша жизнь несколько иначе, к примеру, другая семья, другая школа – вы стали бы другим человеком или нет? Если уж вспоминать античных философов, и не только их, то с поразительной частотой поднимается тема припоминания. Появления мыслей и идей, которым неоткуда взяться и которые существуют как бы сами по себе. Такие интуитивные воспоминания служат окном, раскрывающимся между всеми жизнями, и дают подсказку о том, что же было с нами до нас и что случится после. По мнению этих мыслителей, только интуитивные идеи претендуют на какое-то значение, хотя они могут жать, как чужие ботинки. Ощущаемая реальность может быть сном, безумием, игрой злого Бога и распознать это не в наших силах. Остается вопрос, какой практический смысл в этом знании? Сомнительный, конечно, как и в любой философии. Размышления о чем-то отличном от повседневных дел либо доставляют удовольствие, либо нет. Слишком частые размышления о чем угодно могут свести с ума. Что по мне, уж лучше свихнуться от мыслей о посмертии, чем от финансовых отчетов. Тогда могут поместить в палату к Черчиллю или Мерлину, а не к бухгалтеру, возомнившему себя калькулятором.

Вопросы Джея сводились к позиции: «Зачем размышлять о вещах, которые не приносят ясности и практической пользы». Когда-то Ромул сражался против такого подхода с яростью, заслуживающей лучшего применения. Тогда он действительно был похож на хищника, сейчас его пыл поутих. Вряд ли в будущей жизни ему выдадут клыки, за эту он стер их до основания. Такие мысли вызывали облегчение и заставляли надеяться, что он хоть что-то успел искупить. Еще немного и он поверит в перерождение, но это можно было обдумать после. Всерьез переубеждать собеседника и приобщать его к философским ценностям не хотелось, он и так продемонстрировал достаточное знание предмета. Если люди полностью разделяют взгляды друг друга, то их быстро захватывает скука. Столкновение позиций рождает пусть не истину, но диалог, а для тоскливой октябрьской ночи этого вполне достаточно.

- Мне придется вас разочаровать, у Эпикура все было не так уж радостно. Он предлагал освободиться не только от страха смерти и смутных размышлений, но и от тревог реальной жизни радикальным способом. Если есть только самую вкусную еду и наслаждаться только красивыми женщинами, то это может привести к неприятностям в будущем. Настанет момент, когда придется довольствоваться черствым хлебом, а красавицы такого изменения в рационе не одобрят и куда-то исчезнут. Лучше уж сразу удовлетворятся самой простой пищей и немытыми крестьянками, не слишком вглядываясь в их лица, тогда никаких тревог не предвидится. Откровенно говоря, страшная скука. Религии хотя бы предлагают компенсацию за праведность, а не серость в пустоте. Богов Эпикур при этом не отрицал, но, как вы верно заметили, считал, что до людей им нет дела. В наши дни проблема с богами выглядит по-другому, людям нет дела до них. Вопрос о запредельном теряет смысл. Столкнувшись с чем-то необычным, здравомыслящий человек позвонит психиатру, и ему объяснят, что ничего странного не существует. Вот представьте, идете вы по улице и навстречу Бог. Возьмем для примера авраамического Бога, он нам лучше знаком. Бог не скрывается, демонстрирует несколько фокусов с горящими кустами и обращением ближайших луж в вино. Чтобы всякие сомнения отпали, его сопровождают ангелы в полной славе. Что бы вы сделали?

Отредактировано Remus Lupin (2019-03-03 16:29:21)

Ромул почувствовал уважение к собеседнику, услышав его версию встречи с Богом. Немногие смогут так честно и просто признаться, что прошли бы мимо творца всего сущего. Идея про мессий, разгуливающих по Лондону, была еще интересней. Он тут же представил алхимиков, отсиживающихся в подвалах и трясущихся над тайной философского камня, не подозревая, что современный мир не дал бы за их старомодные чудеса даже пенни. Ромул постоянно забывал о существовании массовой культуры. Он избегал газет и телевиденья, поэтому его мировоззрение безнадежно застряло на отметке начала века. Какого именно века – сказать было трудно, но определенно не 21-ого.

Свой ответ на собственный вопрос Ромул взвесил на внутренних весах честности. Он всегда хотел быть человеком, который сможет вступить в диалог с Богом, столкнувшись с ним на улице. И всегда знал, что не сможет им стать. Нерешительность оставалась его главным пороком.

- Спасибо за интересную идею. При таком количестве зрелищ обычными чудесами действительно никого не удивишь. Я бы проследил за процессией, по пути сомневаясь в реальности происходящего, особенно если окружающие на неё никак не реагировали. В конце концов решив, что ничего не теряю и выбрав достаточно оригинальный вопрос, я направился бы к Богу, но тот, успев заскучать, уже воспарил бы в небеса вместе с оскорбленными ангелами. Медиа меня не избаловали и горящие кусты по-прежнему поражают, а вот чудака на осле я мог бы и пропустить.

Переход к личным вопросам был предсказуем, и оставалось только удивляться, как долго они продержались на абстрактных материях. Ромулу совершенно не хотелось заканчивать беседу банальным обсуждением работы, коллег или погоды. Он инстинктивно напрягся, ожидая ощутить волну раздражения и недовольство внутреннего хищника, но этого не произошло. Вопрос Джея не отдавал праздным любопытством. Казалось, что профессия Ромула была ему действительно интересна, философия на самом деле увлекла и предложение к обучению ребенка не было полностью шуткой.

Впервые за время разговора Люпусу захотелось внимательно рассмотреть собеседника. Мужчина сразу показался ему знакомым, и со временем это ощущение только крепло. Повернувшись в его сторону, Ромул поймал на себе изучающий взгляд. Джея явно мучили те же подозрения. Вероятней всего они виделись в университете. Ему иногда казалось, что Хогвард был единственным учебным заведением в стране, и любая встреча с ровесником автоматически превращалась во встречу выпускников.

В мужчине было что-то располагающее. Может быть подкупала его искренность, прямота или решительность, которой так не хватало самому Ромулу. Дружелюбный пес тоже вносил свой вклад. Если сейчас их беседа пойдет по обыденным рельсам, он готов был простить это Джею. Возникло странное ощущение, что он был готов простить ему еще очень многое.

Продолжать в упор разглядывать собеседника было слишком невежливо. Ромул потянулся за сигаретой, потревожив пса, который тут же вскочил, видимо рассчитывая на продолжение прогулки. Быстро сообразив, что продолжения пока не предвидится, пес заинтересовался водостоками на противоположенной стороне тротуара.

- Вы бы поостереглись доверять своего ребенка случайному незнакомцу, коротающему ночи за изучением вывесок предположительных притонов. Что если он начнет бродить по улицам с фонарем и ночевать в бочках? Когда-то я действительно преподавал, отрицать не буду. Склонность к выстроенным монологам полностью меня выдает. Но это было давно. Способ обучения в университетах у кого угодно вызовет скуку. Профессора убивают свою же науку лучше критиков. Первые пару лет со студентами надо бродить по парку и разговаривать, а тем, кто не отстанет, на третьем курсе можно давать в руки книги.

История окончания карьеры преподавателя была неприятной. Она была связана с его болезнью, скандалом и разочарованием. На вопрос об этом Ромул мог не отвечать, но лучше бы его вообще не прозвучало. Он захотел уйти от опасной темы и заодно проверить свою догадку. Джей мыслил оригинально, но из услышанного можно было сделать вывод, что в жизни его интересовали вполне практичные цели. Такие взгляды моментально нагоняли на Ромула скуку, и он не мог понять, почему она не возникла сейчас. Может быть он так устал от одиночества, что его отношение к людям изменилось, и он готов был говорить о чем угодно, лишь бы говорить не с собой. Или его собеседник тоже выбивался из принятой большинством реальности, и он смог как-то это почувствовать. Поздние прогулки отличали Джея от серой массы, и за это можно было ухватиться.

- Могу я тоже спросить о личном? Вы также можете не отвечать. Почему вы гуляете по ночам? Я не о причине. Что вам дают такие прогулки?

Реакция собеседника оказалась неожиданной. Такой же неожиданной, как решение Бога перейти на другую сторону улицы и поинтересоваться, случайно ли Ромул следует за ним или желает побеседовать.

Некоторые студенты действительно положительно отзывались о его курсе, и Ромул ценил их мнение. Когда-то он хотел пробудить в людях интерес к мысли и поэтому остался в университете после окончания магистратуры. Он так и не узнал, принесли ли его занятия что-то хорошее в жизнь учеников. Ромул давно понял, что полюбить мудрость могут не все и успел с этим смириться.

Такой поворот разговора вызвал у Ромула пусть не припоминание, но предвиденье. Он никогда на считал себя глубоким знатоком человеческой натуры, но сейчас был готов держать пари на результат дискуссии о его преподавательских навыках. Если он начнет доказывать, что человека, сбегающего с должности после столкновения с первыми серьезными трудностями, вряд ли можно назвать хорошим учителем, то Джей найдет еще несколько аргументов, доказывающих обратное. Продолжать спор станет неудобно и Ромулу придется с ним согласится, просто чтобы не заставлять хорошего человека копаться в малоприятной теме чужого самомнения. Еще Ромул знал, что после такого разговора ему станет немного легче, пусть и ненадолго. Оставалось только удивляться, как мало нужно людям для счастья.

- Я вовсе не хотел давать вам советов о воспитании детей, особенно гипотетических. Но философия может приучить к излишним размышлениям, а вы не хуже меня знаете, что такие привычки приносят мало счастья. Может быть, я смог бы преподать несколько хороших уроков, но я был учителем совсем недолго и не имел возможности это проверить.

С каждым новым словом прохожего удивление Ромула только росло. Такое чувство переживает человек, со скуки взявший с полки букинистической лавки книгу неизвестного автора. Прорвавшись через банальную завязку первой главы ради хорошего слога, он обнаруживает глубокое и сильное произведение. Конечно, все это происходит перед закрытием и в кармане по нелепой случайности нет нужной суммы, а хозяин выгоняет засидевшегося читателя. На следующих день удивительной книги в лавке не оказывается. Еще одна пессимистичная история. Ромул всегда ожидал, что мир будет играть против него. И этом вопросе мир его не разочаровывал. Исключения из этого правила были редки, поэтому особенно ценны.

Сегодня Ромул вышел на улицу в надежде отыскать хоть какую-то загадку и был согласен даже на скромное приключение, и вот перед ним человек, который утверждает, что в его жизни почти не случается случайностей. Загадка нашла его сама, а он даже не заметил этого.

Ночные прогулки были лишь вершиной айсберга. Необычность Джея скрывалась в череде совпадений и в мыслях, которые выдавливали его прочь их собственного дома. Было ясно, что услышать его историю этой ночью не получится. Даже у самого невероятного доверия к первому встречному есть предел. И если предположить, что они достигнут его еще не скоро, то все равно замерзнут до того, как история минует завязку. Второй раз начать этот разговор не удастся. Излишняя откровенность оставляет после себя горечь и стыд. Ромул усилием воли подавил поток возникших вопросов, но разместился на тротуаре так, чтобы лучше видеть собеседника. Джей, в свою очередь, продолжал украдкой рассматривать его, видимо ища подсказки к разгадке неслучайности их знакомства.

- Вы отчасти правы. Чаще всего я хожу по ночам, чтобы отвлечься и быстрее заснуть, но не всегда. Иногда я ищу в ночном городе что-то необычное, просто чтобы доказать себе, что жизнь не похожа на заевшую граммофонную пластинку. Люди на ослах никогда не выезжали мне навстречу, их приходилось искать. Я действительно не верю, что Бог заинтересовался бы моей персоной. Опыт подсказывает, что судьба не делает щедрых подарков просто так. Её внимание надо заслужить или привлечь. Не знаю, почему она решила сделать исключение именно сегодня. Если честно, я не склонен разговаривать с людьми на улицах. Мне всегда казалось, что действительно интересными такие разговоры бывают только в романах, причем не лучшего качества. Но сейчас мне правда интересно, особенно преследующие вас закономерности. Надеюсь, вы простите мое любопытство, но как вам кажется, в чем неслучайность нашей встречи?