Я обрастаю цинизмом -
Изнанкой побитой романтики.
На память мою нанизаны
Расставаний липкие фантики.

От сковороды ровно и мерно исходило тепло. В минуты забытья в своих мыслях, руки так и тянулись обнять этот источник тепла и прижать к груди. Но бдительное сознание пресекало эти попытки на стадии первого порыва и возвращалось к реальности. Когда мама ушла, Драго ждала еще одна удивительная новость. Оказалось, он умеет готовить. Где-то после пятидесятого бутерброда, подросток психанул, открыл книгу рецептов и на два часа погрузился в само сосредоточение, исполняя каждое действие строго по указаниям, даже наслаждаясь разделкой ингредиентов на ровные, пугающе одинаковые кусочки. Словно окунулся в дело, что руки знали до автоматизма. Странное ощущение, но Снейк-младший не предал ему значения. Пока в семье готовила Лилит, домочадцы принимали весьма посредственное участие в этом деле. Драго помогал матери в праздники или бездумно исполнял какие-то мелкие поручения в обычные дни. Но чем старше он становился, тем чаще у него не находилось времени на возню на кухне. Даже присутствуя в ней формально, как моральная поддержка, он утыкался в очередную книгу. И иногда ловил на себе теплый взгляд матери, что кажется, сравнивала его с отцом. Ему так казалось, по крайней мере. И ему нравился этот взгляд. Нравилось думать, что между ним и Себастьяном было что-то большее, чем совместные поездки в машине и редкие моменты семейного единения. Нравилось находиться в компании людей, с которыми его не сковывала какая-то инстинктивная защитная оболочка.

В тот самый, первый раз, у Драго получились вполне сносные овощи и стейки. Он ждал, что отец придет с работы, но Снейка-старшего все не было и юноша уснул так и не узнав, поужинает ли Себастьян. И вот с момента, как Драго обнаружил в себе способность готовить что-то съедобное, прошло несколько дней. И он вновь стоял у плиты, где в сковородке доходили на остывающем огне кусочки жареного сыра с томатом. С облегчением, юноша отмывал руки от кухонных липких соков, крошек, масла, когда за спиной, от двери раздался знакомый голос:
- Привет, маленький принц.
Драго вздрогнул, выключил воду. И на губах заиграла улыбка, от позывного любимой крестной.
- Привет, Черный лис. – ответил он в тон, прежде чем развернуться и шагнуть на встречу. Лучшая подруга отца стояла в дверях и судя по ее виду, явно что-то затевала. Ригель всегда что-нибудь затевала, как считал Драго. А теперь, она пришла в медленно зарастающий грязью дом, покинутый хозяйкой. Пришла к нему, к своему маленькому принцу, что очевидно. Застать здесь отца без предварительной договоренности, было задачей не из легких, даже для него самого. Что уж там. Гостей здесь давно не наблюдалось. Жизнь вообще как-то покрылась слоем серости вместе со статуэтками на полках, до которых никому сейчас не было дела. Время повисло липкой субстанцией. Очень не хватало ветра, который бы разогнал эту субстанцию. Бури, которая клочками разметала ее в стороны. Но как ее вызвать, эту бурю? Драго не знал. Может крестная ему подскажет, тут же всколыхнулась гаденькая надежда.
- Будешь есть? – деловито поинтересовался мини-Снейк, стараясь не вываливать на Ригель свою потерянность прямо с порога.

Драго нравилась Ригель. Она была крутой. Он не знал всех деталей её жизни, но она выглядела как человек, по которому эта самая жизнь хорошо прошлась. И после этого она встала и пошла дальше, не отряхиваясь. В этом был её неповторимый стиль. А еще она была подругой его отца, лучшей и, судя по всему, единственной. Заслужить доверие Себастьяна Снейка было настолько сложной задачей, что за её решение стоило давать Нобелевскую премию мира, а заодно и премию по химии. Сам Драго с этим не справился. Зато поладить с Ригель у него получилось.

В детстве она сидела с ним, пока родителей не было дома. Со временем обнаружилось, что крестная любит ходить в бары, а Драго нравится блюз, который в этих барах играет. Некоторые отличные исполнители не признавали других мест для выступлений. С тех пор они составляли друг другу компанию. Маленький принц и его верный Черный лис, который может быстро объяснить любым охранникам, что этот подросток идет внутрь, а они сами - к черту. Он ценил их дружбу, и благодаря ей чувствовал себя на шаг ближе к отцу. Чтобы попасть в ближний круг к Себастьяну недостаточно было родиться его сыном, нужны были связи.

- Буду. Если это поможет стереть несчастное выражение с твоего лица,

Драго знал, что Ригель не выносила терминального гостеприимства Лилит. «Оставь надежду отказаться от ужина и чая всяк сюда входящий»! Этот девиз можно было вешать над входом в дом Снейков. Драго был обязан хотя бы попытаться накормить гостя. Нарушение семейной традиции приравнивалось к признанию, что самой семьи больше не существует. Хорошо, что Ригель не пришлось уговаривать. Драго даже протер стол, прежде чем расставить тарелки, как всегда делала мать. Вместо чая он решил сварить кофе, по семейному рецепту, конечно же. Он варил его каждое утро для отца, как обычно делала Лилит. Но Себастьян убегал на работу, не заходя на кухню. Он старался проводить дома как можно меньше времени. Кофе остывал, покрывался пленкой и на следующее утро Драго выливал его, чтобы сварить свежую порцию. И так по кругу, каждый день. Засыпая в турку специи, парень понял, что счастлив уже от того, что этот проклятый кофе кто-то выпьет. Ему не нравился пустой дом, по которому он бродил как фамильное привидение. Даже кот ушел. Он скучал, но не по Лилит или Себастьяну. Он скучал по их семье.

- Чем можно заниматься, когда родителей нет дома? Устраиваю вечеринки для пыли и ржавчины. Иногда мы приглашаем плесень, просто ради разнообразия. Но, честно говоря, её никто не любит. Полный отрыв. Отец не против. Когда ночует тут.

Шутка была такой же смешной, как музыка из Бенни Хилла на похоронах. Драго не мог веселиться, даже чтобы успокоить Ригель. На руинах родового замка можно было только стенать. Он мало говорил с родителями об их ссоре. Он видел, что они сами не могут в себе разобраться, а его вопросы их только запутают. Хотелось поговорить об этом хоть с кем-то кроме Гарри, который, при всем его таланте ввязываться в приключения, еще не успел по-быстрому жениться и разбежаться. У Ригель был профессиональный опыт в таких вещах. Наверняка, она каждый день еще до обеда успевала услышать пару историй о разводах и загубленных семьях.

- Черный лис, расскажи мне сказку. Как обычно понимают, что это конец и дальше только развод?

Драго не думал, что все будет хорошо. Их семью нельзя было назвать идеальной. Ему хотелось верить, что это не конец, но стоило готовиться к худшему. Парень прислонился к столешнице, не отходя далеко от кофе, и внимательно посмотрел на крестную. Тайны клиентов – табу для терапевта, но очень хотелось, чтобы рассказ оказался честным.